Полное собрание сочинений. Юлий Гарбузов

мы с Черняком обменивались мнениями да размышляли о том, кого позвать в свидетели, из-за черной тучи выплыла полная луна и осветила всю простиравшуюся перед нами поверхность моря до самого горизонта. И тут мы увидели, что темная полоса над морской поверхностью – вовсе не облачность, а край этой самой морской поверхности. И небо начинается чуть выше над нею. Да это было и не само небо, а именно облачность, освещенная из-за горизонта лучами недавно зашедшего солнца. И светлая полоса, как нам до этого казалось, морского горизонта – не что иное, как отражение в воде этой облачности.

      – Вот это да! Чуть не опозорились мы с Вами, Андрей Фомич!

      – Действительно! Это же обычный теплоход, идущий курсом на Сочи. А как похоже было, что он летит над горизонтом!

      – Черт! Какая невезуха! Раз в жизни увидели НЛО, да и тот оказался простым морским лайнером!

      Возникло продолжительное неловкое молчание. Чтобы как-то разрядить его, я предложил:

      – Пойдем спать, Андрей Фомич. Поздно уже.

      – Да после такого стресса я, пожалуй, без снотворного и не усну. Вам дать таблеточку?

      – Нет, я такими вещами пока не балуюсь. Выходите завтра на пляж пораньше, молодежь повеселим. Только, пожалуйста, не выдайте развязки до самого финала. И поддакивайте мне регулярно. Пусть взбудоражатся немного, как мы сегодня.

      Юлий Гарбузов

      19 мая 2000 года, пятница

      Харьков, Украина

      Ночь у гроба с покойником

Быль

      Эта жуткая история произошла со мной в середине пятидесятых годов, когда я был еще демонстративно воинствующим атеистом и не верил ни во что сверхъестественное. Тем более что в свои шестнадцать лет я считал себя вполне взрослым человеком.

      Случилось так, что умер мой двоюродный дедушка Ваня. Так звали мужа бабушки Лизы – родной сестры моей родной бабушки по отцу. Это был человек, обладавший неиссякаемым чувством юмора, любимец всей детворы как в кругу нашей семьи, так и вне его. Правда, своих детей у них с бабушкой Лизой не было, но это не мешало ему любить нас так, как мало кто любит детей вообще. Даже своих собственных. Мой отец был в семье самым младшим – шестым ребенком, поэтому двоюродных братьев и сестер у меня насчитывалось человек десять. И все мы вместе съезжались летом к дедушке Ване, который устраивал между нами игры, конкурсы и прочие испытания, а также многое-многое другое, чего мы недополучали от организаций, призванных устраивать досуг советских детей.

      Смерть дедушки Вани глубоко меня опечалила, и я не мог не прийти на его похороны. К тому же, можно было безнаказанно прогулять занятия в школе. Нас, двоюродных внуков, в одном городе с дедушкой Ваней жило трое. Я и две сестры, одна из которых была старше меня на пятнадцать лет, а другая – на тринадцать.

      Сестры вместе с остальными женщинами готовили все к поминкам, а я примкнул к мужчинам и весь день подписывал ленты к венкам, занимался обивкой гроба и прочей посильной работой, в то время как старшие оформляли документы, договаривались о месте на кладбище и копке могилы, об автобусе и грузовике для гроба с телом покойного.

      У изголовья покойника старый схимник весь