Праздник любящих сердец. Мейси Эйтс

в актерском мастерстве.

      – Ты знаешь, какого я о ней мнения, – сказала она.

      – Думал, что знал, – ответил он. – Но я думал, что и тебя знаю.

      – Я никогда не лгала тебе, Винченцо, – мягко произнесла она. – Что бы ты ни думал.

      Ее взгляд был искренним, и эта женщина, сидевшая напротив него, совсем его не удивляла. Он создал образ Элоизы, надеясь изгнать из памяти девушку из своего прошлого. В воображении он сравнивал ее с ее матерью. Но если бы той ночью, когда она поцеловала его, на миг оказавшись в его объятиях, прежде чем он велел ей уйти, если бы тогда он попытался представить себе, кем она станет в будущем, то с легкостью увидел бы женщину, сидящую сейчас напротив него.

      Он тут же задавил в себе эту мысль. Она была приятной, но все же мыслью, и не более. И он прекрасно знал, как мастерски умеют некоторые люди дурачить других. И хотя никогда не отождествлял себя с этими «другими», однажды Элоиза уже обвела его вокруг пальца. Больше такого не случится.

      – Ложь или правда… Теперь все едино.

      – Не для меня. Я не хочу общаться с человеком, который презирает меня.

      – Тем не менее ты согласилась мне помочь. Зачем согласилась, если не хотела ехать? И если так меня ненавидишь.

      – Я не сказала, что ненавижу тебя.

      Его взгляд будто пронзил ее, и Элоиза покраснела.

      – И напрасно, – произнес Винченцо.

      – Почему? Потому что ты меня ненавидишь? Прости, что не отвечаю тебе взаимностью.

      – Я не ненавижу тебя, Элоиза. Если бы ненавидел, то обошелся бы без твоей помощи. Но мне хотелось бы знать, каковы твои мотивы.

      – Мне всегда казалось, – произнесла она, глядя поверх бокала, – что мы с тобой похожи, Винченцо. – Ты всегда был так же безразличен своему отцу, как я своей матери. Мы оказались пешками в их играх. И потому стали друзьями. Я, девочка из Америки, не знавшая прежде, что принцы бывают вне сказок. И ты, наследник трона своей страны. Ты был мне не безразличен. Именно дружба с тобой помогла мне выжить. А потому сейчас я с радостью готова побыть твоим другом.

      Эти слова укололи подобно кинжалу.

      – Другом, – повторил он.

      – Только прошу, не вгоняй меня в краску, – попросила Элоиза. – Не будем говорить о том случае.

      Вот теперь он был просто в ярости, и еще ему было немного стыдно. Он не такой. Он не из тех людей, что идут на поводу у эмоций. Он не такой, как его отец. И все же он не мог сдержаться.

      – Ты имеешь в виду нашу последнюю встречу, когда я заплатил тебе? Или ту ночь, когда тебе было восемнадцать и ты…

      Он взглянул на стюардессу и жестом велел ей уйти.

      Женщина удалилась в помещение для обслуги.

      – Ту ночь, когда ты так бесстыдно накинулась на меня?

      – Ну конечно, я была такой бесстыдницей, – сказала она. – С моим-то огромным опытом обольщения. Поцеловала тебя, расплакалась и сказала, что люблю.

      Отчасти Винченцо был удивлен, что она это помнила. Но на самом деле так и было. Впрочем, он в любом случае упомянул бы тот вечер. Так что, наверное,