Егор Булычов и другие. Максим Горький

ный брат.

      Мокей Башкин.

      Василий Достигаев.

      Елизавета – жена его.

дети от первой жены

      Антонина

      Алексей

      Павлин – поп.

      Доктор.

      Трубач.

      Зобунова – знахарка.

      Пропотей – блаженный.

      Глафира – горничная.

      Таисья – служка Мелании.

      Мокроусов – полицейский.

      Яков Лаптев – крестник Булычова.

      Донат – лесник.

      Первый акт

Столовая в богатом купеческом доме. Тяжелая громоздкая мебель. Широкий кожаный диван, рядом с ним – лестница во второй этаж. В правом углу фонарь, выход в сад. Яркий зимний день. Ксения, сидя у стола, моет чайную посуду. Глафира, в фонаре, возится с цветами. Входит Александра, в халате, в туфлях на босую ногу, непричесанная, волосы рыжие, как и у Егора Булычова.

      Ксения. Ох, Шурка, спишь ты…

      Шура. Не шипите, не поможет. Глаша – кофе! А где газета?

      Глафира. Варваре Егоровне наверх подала.

      Шура. Принеси. На весь дом одну газету выписывают, черти!

      Ксения. Это кто – черти?

      Шура. Папа дома?

      Ксения. К раненым поехал. Черти-то – Звонцовы?

      Шура. Да, они. (У телефона.) Семнадцать – шестьдесят три.

      Ксения. Вот я скажу Звонцовым-то, как ты их… честишь!

      Шура. Позовите Тоню!

      Ксения. До чего ты дойдешь?

      Шура. Это ты, Антонина? На лыжах едем? Нет? Почему? Спектакль? Откажись! Эх ты, – незаконная вдова!.. Ну, хорошо.

      Ксения. Как же это ты девушку-то вдовой зовешь?

      Шура. Жених у нее помер или нет?

      Ксения. Все-таки она – девушка.

      Шура. А вы почему знаете?

      Ксения. Фу, бесстыдница!

      Глафира (подает кофе). Газету Варвара Егоровна сама принесет.

      Ксения. Больно много ты знаешь для твоих лет. Гляди: меньше знаешь – крепче спишь! Я в твои годы ничего не знала…

      Шура. Вы и теперь…

      Ксения. Тьфу тебе!

      Шура. Вот сестрица шествует важно. Бонжур, мадам! Комман са ва?[1]

      Варвара. Уже одиннадцать, а ты не одета, не причесана…

      Шура. Начинается.

      Варвара. Ты все более нахально пользуешься тем, что отец балует тебя… и что он нездоров…

      Шура. Это – ты надолго?

      Ксения. А что ей отцово здоровье?

      Варвара. Я должна буду рассказать ему о твоем поведении…

      Шура. Заранее благодарна. Кончилось?

      Варвара. Ты – дура!

      Шура. Не верю! Это не я – дура.

      Варвара. Рыжая дура!

      Шура. Варвара Егоровна, вы совершенно бесполезно тратите энергию!

      Ксения. Вот и учи ее!

      Шура. И у вас портится характер.

      Варвара. Хорошо… хорошо, милая! Мамаша, пойдемте-ка в кухню, там повар капризничает…

      Ксения. Он – не в себе, у него сына убили.

      Варвара. Ну, это не резон для капризов. Теперь столько убивают…

Ушли.

      Шура. А если б у нее красавца Андрюшу ухлопали, вот бы взвилась!

      Глафира. Зря вы дразните их. Пейте скорее, мне здесь убирать надо. (Ушла, унося самовар.)

      Шура сидит, откинувшись на спинку стула, закрыв глаза, руки – на затылке рыжей лохматой головы.

      Звонцов (с лестницы, в туфлях, подкрался к ней, обнял сзади). О чем замечталась, рыжая коза?

      Шура (не открывая глаз, не шевелясь). Не трогайте меня.

      Звонцов. Почему? Ведь тебе приятно? Скажи – да? Приятно?

      Шура. Нет.

      Звонцов. Почему?

      Шура. Оставьте. Вы – притворяетесь. Я вам не нравлюсь.

      Звонцов. А хочешь нравиться, да?

На лестнице – Варвара.

      Шура. Если Варвара узнает…

      Звонцов. Тише… (Отошел, говорит поучительно.) Н-да… Следует взять себя в руки. Надобно учиться…

      Варвара. Она предпочитает говорить дерзости и пускать мыльные пузыри с Антониной.

      Шура. Ну и пускаю. Люблю

1

Как дела? (фр. Comment ça va?)