Шофёр. Назад в СССР. Том 3. Артём Март

пойдем, неугомонная.

      Как только вышли они из комнаты, Маша закрыла за собою дверь.

      – Умница моя, – проговорил я тихо и стал вылезать из-под кровати. Весь грязный и пыльный, полез к окошку, чтобы выбраться на улицу. Быстро оказавшись снаружи, я побежал к базу. Оглядываясь, не видит ли кто, юркнул между хатой и изгородью. Торопливо стал красться на ту сторону, где была старая дверь в баз. Пригнулся по пути под маленьким окошком коридора.

      – Машка! Ты что?! С ума сбрендила?! – Услышал я Бабушкин голос во дворе.

      – Да говорю тебе, ба! Был тут еж, а теперь пропал! Смешной такой. Фырчал.

      – Да что я, ежей, етить их туда налево, не видала?!

      – Здрасте! – Вышел я из-за хатенки как так и надо, – простите, что-то я там задержался!

      – Привет, Игорь, – улыбнулась мне Машкина бабушка.

      Маша с ней стояли в свете уличной лампочки, возле входа в хату. Вдруг, Маша принялась мне что-то шептать, гладить себя по челке.

      Понял я ее не сразу, а потом смахнул с волос густую паутину.

      – Опа, какая, – сказал я, не подавая виду, – видать, в туалете у вас поймал.

      – Ну да, – бабушка заулыбалась, – у нас там такие пауки, иной раз бывают. Жирные, почти как воробьи! Ты не стой, Игорек, проходи-проходи. Давай я тебя чаем угощу. Я пампушек напекла с медом.

      Когда вошли мы внутрь, на свет, что был поярче уличного, Машина бабушка вдруг сказала:

      – Слушай, Игорек, забыл ты у нас в комнате свою, – обернувшись, она осеклась. Как-то странно на меня поглядела. Нахмурила свои, за толстыми линзами очков, глаза.

      – Чего такое? – Улыбнулся я немного растерянно.

      – Рубашку… Забыл… – закончила она.

      Потом проморгалась. Прищурившись, вытянула шею вперед, как бы рассматривая рубашку, которая, к слову, была уже на мне.

      – Да не, – потер я шею, – чего-то вы путаете. Ничего я не забывал.

      – Как это не забывал? – Она развела руками, – я же видела, и ты Маша, тоже видела на кровати Игореву рубашку.

      – Какую рубашку? – Изобразила Маша удивление.

      – Да вот эту же! – Бабушка указала своей узловатой рукою на меня, – вот эту самую. Которую сейчас… Игорь… Носит…

      – Да не! Рубашка эта всю дорогу на мне была и никуда не девалась.

      Машина бабушка нахмурилась. Обернувшись, поковыляла она в переднюю. Стала бормотать:

      – Да как же это? Я ж видала своими глазами!

      Мы с Машей хитро переглянулись. Она закрыла рот и беззвучно рассмеялась.

      – И правда, – вернулась бабушка, – нету! Что-то я совсем старая стала! Уже чудится мне всякое! Рубашки какие-то!

      – Да ладно вам, – улыбнулся я бабушке, – пойдемте ваши пампушки кушать. А рубашка… Да и черт с ней.

      Следующим утром нужно было на работу. Как полагалось, приехал я к восьми утра в гараж. Машка сегодня не дежурила, однако к осмотру на алкоголь пропустили меня без очереди, как участника соревнований.

      Получив свою отметку, отправился я в кабинет завгара.

      – Ну этот дурень на себя полведра керосину и налил! – Сказал Федотыч и механики весело грянули грубым хрипловатым