Собрание сочинений. Том 1. Голоса. Генрих Сапгир

раздражает ноздри

      влюбленности и пота запах острый,

      стоялый дух подмышек и духов.

      И как подростка чтение стихов,

      твою гортань и легкие твои

      ласкает воздух и мое дыханье.

      ЗРИТЕЛЬ. Такое я испытывал в детстве, когда меня мыли, водили по телу скользким мылом и терли мочалкой… И еще – солдатом в полковой парикмахерской…

      ОНА (показывает и называет разные предметы). Тарелка. Белый фаянс. Круглая. Орудие для ласки. Пучок сухого ковыля. Ничем не пахнет. Легко щекочет будто муха. Орудие для ласки. Монашеская ряса. Грубая. Дырявая. Орудие для ласки. Обида. Жгучая. Тяжелая. Орудие для ласки.

      Радость. Внезапная. Головокружительная. Орудие для ласки.

      Рыба. Скользкая. Противная. Орудие для ласки.

      Толпа. Вся разгоряченная. Разная. Орудие для ласки.

      Дождь. Кино. Чужая чья-то жизнь. Все это – орудие для ласки.

      Пятки обжигающий песок. Волосы хватающий ветер. Обнимающая воду волна. И в крови текущее море.

      ЗРИТЕЛЬ

      Творится что-то странное вокруг

      с предметами: то все разобщены —

      бра отчужденно смотрят на портреты

      и занавес от рампы убегает.

      «Я» мыслями куда-то отвернулся

      и свет разъят – присутствует – и все…

      то жадно все слипается кругом,

      свет слипся с темнотой и позолотой,

      ее лицо, и груди, и кулиса

      и весь театр течет как пастила…

      ОНА

      Но дальше, дальше – от себя к себе

      тебя уносит теплый полумрак.

      Он снизу постепенно затопляет.

      Ты смутно виден, как из-под воды —

      и быстрые русалочьи касанья

      затягивают дальше в глубину.

      ЗРИТЕЛЬ

      Рука чужая. Ногу не согну.

      ОНА

      Здесь люди и предметы изнутри

      как будто светятся пушистым светом.

      Пушистые олени и фазаны,

      пушистые постели, телефоны,

      пушистая луна, как одуванчик,

      и женщина в пушистой наготе.

      И все это пушистое тебя

      касается, почти что не касаясь.

      И пробегают огненные волны,

      так быстро и почти неуловимо,

      что все в тебе от холода зашлось.

      ЗРИТЕЛЬ

      Пронизывает ток меня насквозь!

      ОНА

      Но это я тебя насквозь пронизываю!

      Нанизываю на себя тебя!

      Пронизываю огненными стрелами!

      Нанизываю огненными кольцами!

      Где ты где я – уже не различить.

      Я начинаюсь где-то за пределами.

      Я не кончаюсь пятками и пальцами.

      Я излучаюсь радостными птицами.

      Я солнцами и криком исхожу —

      криками щекочущими, мятными

      синими, оранжевыми пятнами…

      ЗРИТЕЛЬ

      Себя ищу – тебя лишь нахожу.

      РОМЕТТА

      В полусвете-полумраке склепа среди обрывков парчи и шелка возникает прекрасное юное лицо.

      Но если ночь темна, как юный полдень,

      то щебетом, как ранний соловей.

      Пора расстаться… Нет, еще помедли.

      Прижмись