Восток. Запад. Цивилизация. Карина Демина

их контролирую. – Я протянула руку. – А какие там начинки?

      – С белым шоколадом…

      – И такой есть?

      – Есть. С сушеной клубникой. С лесным орехом. С вишней в коньяке… и еще что-то. Честно, сам не знаю. Но, Милли, вряд ли ваша матушка сделала это специально.

      – Ага, совершенно не специально! Не специально пряталась от нас пару недель. Не специально не говорила об этом… императоре, чтоб его. Мог бы, между прочим, и промолчать.

      Я взмахнула рукой, и шары под потолком закружились, опасно приблизившись друг к другу. И по синей поверхности побежали искорки.

      – Если они столкнутся, – заметил Чарльз, вытаскивая еще одну конфету, которую нагло отправил в собственный рот, – будет взрыв. А дом защищен, конечно, но не настолько, чтобы выдержать. Я уж про нас не говорю.

      – Извини. – Я вздохнула.

      Муж, если разобраться, не виноват. И никто не виноват. Кроме матушки, которая взяла и хитрым образом исчезла во дворце.

      – Что-то я нервной стала.

      – Мой Дар проявился рано. – Чарли устроился на полу и похлопал по ковру рядом с собой. – Но первые годы, честно, помню смутновато. Я и вправду, кажется, только и делал, что ел. Это вечное чувство голода. Ходил… в одном кармане орешки, во втором – сухарики. И грыз, грыз…

      Я сползла на ковер. А что, красивый. Толстый. Мягонький. И сидеть тепло. А обида почти истаяла. И да, я не маленькая. Я понимаю, что, если бы мама могла сказать, сказала бы.

      Запретили?

      Или… она не была до конца уверена, что братец не переиграет?

      Или наоборот, он потребовал молчать? Непонятно. Но ясно одно, что матушка… с матушкой я поговорю. То есть сперва Эдди поговорит, а потом и я, когда совсем успокоюсь. А то и вправду стала какой-то нервной чересчур. Еще обижу ненароком.

      А так…

      Шары все кружились, кружились. Красиво, если подумать.

      – В первые годы Дар прибывает потихоньку, буквально по каплям. – Чарльз поставил коробку на колено. – Выбросы случаются, но обычно если Дар обещает быть ярким.

      – И у тебя?

      – Спалил однажды гостиную…

      Приятно знать, что ты не одна такая. То есть пока я еще ничего не спалила. Но чую, если вдруг, то гостиной не обойдется.

      – А вот когда стал взрослеть, случился скачок. Тоже не то чтобы совсем уж редкое явление. Сейчас, правда, говорят, что да, редкое. Тогда и характер испортился.

      – У меня не испортился!

      – Конечно, нет! – бодро соврал муж.

      – Сильно заметно?

      – Не слишком… ты же сама сказала, что злишься. Это тоже нормально.

      Еще бы. Едешь такая на край мира, вместе с мужем, к счастливой новой жизни. А тут тебе и не слишком рады. И потом выясняется, что твоя матушка…

      – А Эдди графом сделали, – наябедничала я. – Хотя ты же там был, знаешь.

      – Знаю. – Чарльз усмехнулся. – Хорошая шутка.

      – Шутка?

      – Граф Семптонский – титул весьма своеобразный. На самом деле такого графства нет.

      – Как?

      Выходит, Эдди обманули?!

      – Вот так. Этот и еще пара других титулов. Они настоящие,