Отпущу свою душу на волю…. Юрий Поликарпович Кузнецов

всё-таки он мой!

      Он пил в глубокой тишине

      За старых мастеров.

      Он пил в глубокой тишине

      За верную любовь.

      Она откликнулась, как медь,

      Печальна и нежна:

      – Тому, кому не умереть,

      Подруга не нужна.

      На высоте твой звёздный час,

      А мой – на глубине.

      И глубина ещё не раз

      Напомнит обо мне.

      1974

      «Бывает у русского в жизни…»

      Бывает у русского в жизни

      Такая минута, когда

      Раздумье его об отчизне

      Сияет в душе, как звезда.

      Ну как мне тогда не заплакать

      На каждый зелёный листок!

      Душа, ты рванёшься на запад,

      А сердце пойдёт на восток.

      Родные черты узнавая,

      Иду от Кремлевской стены

      К потёмкам ливонского края,

      К туманам охотской волны.

      Прошу у отчизны не хлеба,

      А воли и ясного неба.

      Идти мне железным путём

      И зреть, что случится потом.

      1974

      «Выходя на дорогу, душа оглянулась…»

      Выходя на дорогу, душа оглянулась:

      Пень, иль волк, или Пушкин мелькнул?

      Ты успел промотать свою чистую юность,

      А на зрелость рукою махнул.

      И в дыму от Москвы по Хвалынское море

      Загулял ты, как бледная смерть…

      Что ты, что ты узнал о родимом просторе,

      Чтобы так равнодушно смотреть?

      1975

      «На берегу, покинутом волною…»

      На берегу, покинутом волною,

      Душа открыта сырости и зною.

      Отягчена полуземным мельканьем,

      Она живёт глухим воспоминаньем.

      О, дальний гул! Воспоминанья гул!

      Ей кажется, что океан вздохнул,

      Взрывает берег новою волною

      И полнит душу мутной глубиною.

      1975

      «За дорожной случайной беседой…»

      За дорожной случайной беседой

      Иногда мы любили блеснуть

      То любовной, то ратной победой,

      От которой сжимается грудь.

      Поддержал я высокую марку,

      Старой встречи тебе не простил.

      И по шумному кругу, как чарку,

      Твоё гордое имя пустил.

      Ты возникла, подобно виденью,

      Победителю верность храня.

      – Десять лет я стояла за дверью,

      Наконец ты окликнул меня.

      Я глядел на тебя не мигая.

      – Ты продрогла… – и выпить велел.

      – Я дрожу оттого, что нагая,

      Но такую ты видеть хотел.

      – Бог с тобой! – и махнул я рукою

      На неполную радость свою. —

      Ты просила любви и покоя,

      Но тебе я свободу даю.

      Ничего не сказала на это —

      И мгновенно забыла меня.

      И ушла по ту сторону света,

      Защищаясь рукой от огня.

      С той поры за случайной беседой

      Вспоминая свой пройденный путь,

      Ни любовной, ни ратной победой

      Я уже не пытаюсь блеснуть.

      1975