О несчастном ректоре замолвите слово. Ректор обыкновенный, подвид бесправный. Валентина Байху

хоть и находились в кабинете, но держались нейтрально. Даже Фианах, которого, вроде бы, привели сюда специально для поддержки директору и чертообразному юристу, не вмешивался в диалог. Поэтому, когда Найтмер решил вмешаться, для большинства (разве только Кайдэс остался равнодушен) стало неожиданностью. Особенно для Селиванова.

      – Мэрлон, не стоит продолжать дальше.

      Марина моргнула, не веря собственному слуху и зрению, разглядывая чеканный профиль Найтмера. Но… с каким же пренебрежением в голосе он это сказал, и не потрудился обратиться по титулу к аристократу… В ее мире к титулованным особам обращение было невероятно почтительное, подобострастное. Здесь же почтительностью и не пахло. Однако вместо того, чтобы оскорбиться, реакция черта оказалась иной – он сжался, хотя и старался не подать виду.

      – Полагаю, нам не стоит напоминать тебе о том, в присутствие кого делаешь подобные заявления? Или все-таки напомнить?

      Селиванова словно ударили наотмашь, а лицо покрыла воистину мертвенная бледность.

      Настолько испугался? Почему? Хотя, вспоминая первую встречу с Найтмером и чувства, всколыхнувшие при этом, удивляться не следовало.

      С ним Селиванов даже не стал обсуждать сложившуюся ситуацию, зато обратился к другому представителю местной власти:

      – Лорд Кайдэс…

      Тот же бесстрастно отмахнулся.

      – Лорд Мэрлон, надеюсь вы переутомились, поэтому приму сказанное ранее за оговорку и забуду на первый раз. В противном случае следующий подобный разговор будет проходить уже не в этих стенах.

      Где именно мог произойти обещанный разговор, не упоминалось, но Селиванов понял.

      – Прошу прощение, – выдавил он, уже не бледнея – серея, – подобное больше не повторится.

      Селиванов повернулся к девушке, судя по выражению глаз, собирался сказать очередную гадость, пусть завуалированную и осторожную, но… Но внезапно поперхнулся, вытаращившись куда-то за плечо нового ректора.

      – Что это такое? – проскрипел он, карающим перстом указав на что-то рядом с Мариной.

      Она недоуменно проследила направление, но кроме высунувшего голову из-под стола Топтыжки никого и ничего другого не заметила.

      Или он так на саламандру намекал?

      – Проводник, – пожала она плечами, решив исходить из логичного.

      – Я вижу, что это проводник! – мужчина едва ли не затопал ногами, вмиг растеряв напыщенность и лоск. Потеря самообладания ему далась очень дорого. – Откуда он взялся? Кто хозяин?

      Марина понимала, что Селиванова сейчас прилюдно высекли, и он расстроен, но зачем же так нервничать?

      – Я.

      – Это невозможно! Вы слишком слабы, чтобы призвать сущность Навьей Академии себе в помощники! Какая-то жалкая явья не справится!

      Вот теперь его перебила уже Хромова:

      – Степан Игнатьевич, я начинаю сомневаться в вашей профпригодности. Ваши высказывания, истерики, комментарии… Даже не знаю,