В плену у снежной бабы. Татьяна Викторова

пожала плечами, показывая, что ее все устраивает. – Бывают в жизни страницы, когда хочется скорей перевернуть их и жить дальше, отсидевшись где-нибудь в укромном уголке. Вот и уехала сюда.

      – Зачем? Наверное, были соревнования, была цель – стать кандидатом в мастера спорта…

      Она вздохнула, посмотрела на него – успокоившегося, обмякшего после встряски, и казалось, смирившегося с происходящим. Его темные, почти черные волосы с модной стрижкой, темные ресницы и карие глаза – все это она разглядела именно сейчас. Ей даже показалось, что он смотрит на нее с сочувствием.

      – Я ребятишек тренировала в спортивной школе… мне нравилось, – призналась она. У меня отец спортом занимался, и мы жили в городе… папа, мама и я.

      В десятом классе училась, когда родители возвращались из театра… кому-то понравилась мамина сумочка… отец заступился… его ранили… и в тот же вечер он умер в больнице.

      Она замолчала, опустив глаза. Только что перед Зубаревым сидела сильная женщина, а теперь, казалось, она съежилась, став меньше и выглядела абсолютно беззащитной.

      – Мама два года не могла успокоиться, потом и ее не стало.

      Она очнулась, налила еще кипятка в кружку. – Спорт меня спас. Но больше всего мне нравилось заниматься с детьми.

      – А свои дети? Ты разве не замужем?

      – Разве. Не понятно что ли… сидела бы я тут одна… была я замужем три года…

      – А потом что?

      – Разошлись.

      – Ну, а в деревню зачем, если там, в городе любимая работа?

      – А нет у меня теперь работы. Вообще ничего нет.

      – Почему? как так получилось?

      – Однажды пошли с подругой в клуб… вечером… просто развеяться, это уже после развода было. Подошел молодой человек и позволил себе некую вольность в отношении меня, подержаться решил за мягкое место, в общем, показал себя во всей красе. Сначала попросила убрать руку. Потом сама убрала его руку. Он стал хамить, и схватил меня за шею… ну, а дальше, – она взглянула на Зубарева, – ты теперь сам знаешь, как я могу уложить на лопатки. Оказался он на полу. А мы ушли.

      А потом я узнаю, что это сын одного городского чиновника, высокопоставленного чиновника. Вызвали меня, стали разбираться… оказалось, что я как будто напала первой, нанесла увечье и испортила его итальянский костюм.

      Зубарев внимательно слушал. – Ну, а свидетели?

      – Подруга написала на меня, что якобы я первая кинулась на него. Вот так. И после этого из спортивной школы меня уволили, запретив заниматься с детьми.

      Зубарев смотрел на нее, изучая каждую черточку лица, оглядывая ее крупную фигуру, и сомневался. Он даже усмехнулся, но промолчал, что не верит ни одному слову. Вряд ли золотая молодежь кинется на нее – на «снежную бабу»… наверняка, придумала историю, чтобы украсить свое одиночество. Вот то, что с мужем развелась, это похоже на правду, и скорей всего, переживает, поэтому и уехала из города.

      – Как думаешь, когда метель успокоится? – спросил он.

      – Может завтра, а может через неделю, это непредсказуемо.

      – Неделю