ОН. Дьявол. Евдокия Гуляева

не имеет ничего общего с насилием. Разумеется, применение силы необходимо и в воспитательных целях оно имеет место быть, но принуждение и физическое давление порождает обиду. Что, в свою очередь, приводит к непослушанию. А вот его вообще невозможно терпеть.

      Не в моей профессиональной сфере деятельности.

      Ева Аддерли – само воплощение неповиновения.

      Однако, жестокость – не способ устранения подобного значительного изъяна.

      Моё искусство заключается отнюдь не в избиении. В этом большой мастер – Уолтер. А я, скорее, не люблю это делать, чем не умею.

      Отец никогда не учил меня НЕ БИТЬ женщин. Совсем наоборот. Он был страстным любителем физического абьюза и подходил к этому нехитрому делу со всей серьёзностью. Перед глазами всегда стоял пример матери, которую он неоднократно избивал в моём присутствии, лично или же поручал это своим людям, предпочитая наблюдать со стороны; я видел, как некоторые из них невольно кривились, в то время, как наотмашь били её по лицу.

      Тогда я узнал, что не всем мужчинам по душе насилие над женщинами.

      Вернее, они предпочитают говорить о том, что не приемлют избиение женщин. А потом делают это тайно.

      На пустой улице, в магазине или метро, озираясь, когда никто не смотрит – сильным тычком под рёбра. Но чаще дома за закрытыми наглухо дверьми, обмотав мокрое полотенце вокруг костяшек пальцев, ломают носы и скулы своим жёнам и любовницам. После изображают из себя цивилизованных людей, тщательно и законопослушно следующих существующей системе общепринятых норм поведения и правил.

      Я этому тоже научился. Но предпочитал применять другую тактику.

      Изо всех сил старался держаться дружелюбно с малышкой Аддерли. До чрезмерности. Поскольку это для меня вовсе нехарактерно. Когда привёз её в свой дом, сам проводил и показал ей комнату, смежную ванную, телевизор и шкаф с достаточным количеством белья и одежды; сам раздел её, сам вымыл. Она была под действием транквезипама, поэтому вряд ли вспомнит об этом, как и о том, что обращалась ко мне тогда, используя только матерные слова.

      Я не повысил голос.

      Ни единого грубого слова не произнес, когда она набросилась на меня.

      Несмотря на то, что я желал избить её до потери сознания. Сдержался. Пальцем не пошевелил.

      Даже когда разрыдалась.

      Нет. Я не тронул её.

      Мой секрет прост – я предоставил Уолтеру выполнить за меня всю грязную работу.

      Я никогда не испытывал особого удовольствия от обучения рабынь. Неблагодарное это ремесло – ломать человека, будь то мужчина или женщина. Я предпочитал торговать послушным товаром, нежели быть тем, кто принуждает их к дисциплине.

      Это как дрессировка собаки.

      В ответ они огрызаются, кусаются и дерутся, вопят и плюются в тебя, проклиная последними словами.

      А Уолтер – идеальный дрессировщик покорных рабов. Он выполняет тяжелейшую работу, и я хорошо за это ему плачу.

      Для воспитания образцового секс-раба одной недели мало. Даже двух не хватит. Но некоторые покупатели специально просят не доводить