Посмотри, отвернись, посмотри. Елена Михалкова

между прочим, обрадовались до неба. Та-дам! Не ожидали? Выпустили меня из сарая, налили за ваше здоровье и за здоровье сыночка своего. Хлопотали вокруг меня, все фоточку вашу просили рассмотреть. Муж-то ваш, оказывается, ни слова им про свадьбу не обронил!

      Я скрипнула зубами.

      – Мой муж с ними не общается.

      – А, да-да, точно. Обидки семейные. Ну, отец с матерью на него зла не держат. Зовут вас завтра в гости.

      – В гости? – ошеломленно переспросила я.

      – На смотрины, ну! Да не пугайтесь так, что вы! Познакомиться они хотят. Нормальное человеческое желание.

      Герман присосался к рафинаду. Я сдержала желание выбить сахарный кусочек у него изо рта ложкой, словно белый мячик – клюшкой для гольфа.

      Все это уже всерьез отдавало абсурдом.

      – Вам надо поехать, – внушительно сказал Герман. – Чего вы тут сидите как эта. А у людей праздник.

      – Что за праздник?

      – Не знаю. Какой-то. Какая разница! Это же повод, а суть – в другом!

      Частный детектив разговаривал так, словно незаметно успел надраться. Я даже принюхалась, не несет ли из чашки коньяком.

      – Они вас ждут! Обрадовались, как дети, когда я сказал, что сынок-то их заневестился!

      – Заневестилась – это про девушку, – автоматически поправила я.

      – Как так?

      – Девушка достигла возраста невесты – значит, заневестилась. Просторечие.

      На просторечие Герман обиделся.

      – Мы, конечно, не Москва… – начал он, но я перебила:

      – В котором часу родители Антона меня ждут?

      – Ну, в шесть. Но сказали, что вы можете в любое время подъезжать, когда захотите. Еще уламывали меня ваш номер телефона им оставить. Но тут уж я не поддался!

      Он горделиво зыркнул на меня, точно попугай из клетки, ожидающий поощрения.

      – Какой вы молодец, Герман Ильич, – с сарказмом сказала я, стараясь не слишком раскатывать «эр». Геррррман хоррроший!

      – То-то же! – Он с хрустом раскусил подтаявший сахар. – По такому поводу премию не мешало бы выдать, как вы считаете, Полина Андреевна?

      Я считала, что он провалил свое задание, и высказала ему это. Меня возмутило не желание запустить руку мне в карман, а та убежденность, с которой свой провал он пытался выдать за победу, словно продавец на рынке, расхваливающий покупателю заведомо гнилую картошку. «Отличная! Сладкая!»

      – Моей главной задачей было сохранить все втайне от мужа! – Ухмылка сползла с лица Германа. – Как вы теперь это представляете? Они в любой момент могут ему позвонить! Зачем вы вообще к ним полезли? Разве об этом я вас просила?

      – Так вышло!

      – Оно не само вышло, а вашими усилиями!

      – Ну засекли меня… Что я, виноват?

      – Да, черт возьми, вы виноваты!

      – А вы голосок-то не повышайте, не повышайте!

      – Даже проследить за ними толком не смогли… Частный детектив, тоже мне!

      – Вам бы угрожали пальцы порубать, я бы на вас посмотрел!

      Герман обиделся.

      – Может,