Зачем жить, если завтра умирать (сборник). Иван Зорин

была уверена, что муж никуда не денется. Развивая в нём чувство вины, подогревая страх мужской неполноценности, то и дело намекая на социальную несостоятельность, она держала его на коротком поводке, привязывая к себе этим больше, чем постелью. И вдруг всё полетело к чёрту! Куда он ходил прошлой ночью? Она сгорала от любопытства, но спросить – значит унизиться, значит отдать раунд в их бесконечной войне. Нет, она терпелива и умеет ждать. Хотя его молчание невыносимо! Жена Лецке стала выщипывать брови, дёргая пинцетом одиночные волосинки, но от злости не чувствовала боли.

      А Лецке сосредоточенно думал.

      Всё шло по плану. В настоящей игре всё должно выглядеть убедительно. Вчера он зарядил старый армейский пистолет холостым патроном. В конце концов, он же не убийца! Но Мезряков трус, и ему наверняка было достаточно, чтобы остаток ночи дрожать от страха. Вылетевшие из ствола газы разворотили глазок. Мезрякова они не задели, было слышно, как он забился в угол, сдвигая чем-то металлическим крышку глазка. А искать пулю этому идиоту в голову не придёт. Интересно, сколько ещё потребуется изобретательности, чтобы вынудить его на ответный ход?

      Лецке улыбнулся.

      Жена дёрнула очередную волосинку.

      – Знаешь, я подаю на развод.

      Лецке посмотрел на неё так, будто увидел впервые. Потом набрал в грудь воздуха, словно перед долгой речью, но произнёс всего одно слово:

      – Подавай.

      Мезряков – на веб-камеру.

      «Вчера после занятий я снова предупредил Лецке:

      – Моё терпение лопнуло. Я вас убью!

      Он хмыкнул. Это могло означать „Давно пора“ или „Руки коротки!“.

      Я сузил глаза.

      – На этот раз всё серьёзно. Уверяю вас.

      – Последнее, сто шестьдесят четвёртое предупреждение?

      Неужели он настолько презирает меня?

      – Как угодно, только у вас теперь нет шансов.

      Он снова хмыкнул.

      – Кстати, будьте любезны, оставьте телефон.

      Он не удивился, не спросил зачем. Молча написал номер на клочке бумаги. Ниже был его электронный адрес.

      – Теперь ждите.

      – Звонка?

      Его наглость была безгранична.

      – Пули!

      Он явно меня недооценивал. А зря. Лецке оказался любителем бывать в парке, но, в отличие от меня, совершавшего прогулки, предпочитал утренние пробежки. Как я узнал? Очень просто – карауля его у подъезда. Когда я увидел его выходящим в спортивном костюме, моё сердце радостно забилось. Теперь он в моих руках! В этом не приходилось сомневаться. Ранним утром в парке никого, разве одинокий собачник тащит на поводке таксу или пинчера. К тому же тропа, по которой бегает Лецке, имеет множество глухих участков. Я знаю Сокольники, как свои пять пальцев, надо только засесть в кустах и спустить крючок. Да, только дождаться и выстрелить. Куда проще, если хватит духа. Во всяком случае, моя совесть будет чиста, он сам напросился. Я предупреждал и больше откладывать не намерен.

      Июнь