Последняя патриотическая. Артур Чёрный

стоят на обочине, машут рукой. Повезли по домам.

      – Вам сколько лет? – оборачиваюсь я в салон.

      – Шестнадцать, – отвечает одна. – Я из дома хочу сбежать!

      – Давай к нам! – тут же с хохотом находится командир. – Шашлык-машлык, боулинг… Караоке поедем петь!..

      – Мы же без документов!

      – Ты с кем едешь?! – уже оскорбляется Сочи. – С начальником гарнизона!

      Высадили обеих у дома и возвращаемся в «Шоколадку». В подвале Луч, Находка и Док играют в бильярд. Официантка приносит кофе. Зовут ее Юлей.

      – Юля, хочешь в книжку попасть? – беру я с подноса чашку.

      – Это новый способ знакомства?

      – Нет. Нам больше нечем расплачиваться.

      – Забудьте…

      Закуривает сигарету Находка:

      – Только что пришла информация, что в Горловке пока отсутствует Бес – уехал в Россию на пару дней: какие-то людишки взяли штурмом банк, побрали золотишко и доллары. Надо готовить людей. Пятьдесят человек с базы. В три часа ночи едем зачищать Горловку.

      – А сколько в той Горловке населения? – сижу я с кофе, не играя в бильярд.

      – Пятьсот тысяч, – спокойно гоняет шары Находка.

      – А войск?

      – Тысячи нету…

      – Каждому бойцу до утра десять тысяч мирных зачистить плюс после отбиться от двадцати военных?… Там ведь тоже свои атаманы?

      – А куда же без них? – разводит руками Находка.

      Где-то сквозь стену поет караоке. Легендарные шлягеры всех поколений: «Таганка», «Мурка», «Гоп-стоп»…

      Мимо пролетает Алик.

      – Его нам нужно в любом случае прикрыть! – показывает в его сторону Луч.

      – Совсем тут заигрались в свои игрушки, – отворачиваюсь я ото всех.

      Воровской сходняк героев Новороссии окончен. Сладко покушали, прочистили глотки – и вошь с ними. Провожаем за город этого, которого нужно в любом случае там прикрыть…

      Алик-то ничего, подъехал к дому, пожал всем руки и хлопнул калиткой. А у Сочи думка своя. Подходит ко мне, поворачивает на прямую наводку прицел подствольника – и перегаром в лицо:

      – Мочи сразу гранатами, если что!.. Я буду через тридцать минут.

      Как говорил мой замполит в зоне: «До хрена делов!» – мочить полчаса гранатами.

      Мы с Лучом оставлены распорядительным командиром у дома Алика, одной машиной «прикрывать» его на ночь.

      – В восемь утра вас поменяют. Глаз не спускать! Мышь не должна проскочить!

      Давно не светят в окнах огни. Я сижу под грушей напротив двора, в тени от огромной, на все небо луны. Плывут в высоте пропитанные зеленым сиянием облака. В фиолетовом застывшем лесу кружит вальс-бостон ночной листопад. По улице в разноголосье – чужие в деревне – поют свои песни собаки. А я сижу и повторяю, как в «Шоколадке»: «Здесь нет фашистов! А только разборки местных ханов и баев. И ты у их дворцов – бесправный дозорный пес, взятый за черный сухарь».

      Над улицей стоит тоскливый протяжный вой, и Алик позвонил Сочи: мол, снимай свою пехоту. Нам звонит Находка:

      – Оба в машину. Вас там что, кто-то заметил?

      – Собаки,