Криптономикон. Нил Стивенсон

смотрит на Шафто.

      – Да пошутил я, – говорит Шафто. – Помнишь? Помнишь, когда я подумал, что те ребята курочат покойников? На берегу?

      Роот не смеется. То ли он злится, что купился на розыгрыш, то ли не любит шуток по поводу мародерства. Роот несет сверток к другому покойнику, тому, что в гидрокостюме. Заталкивает сверток в гидрокостюм.

      Потом садится возле тела и задумывается. Думает он долго. Шафто смотрит как зачарованный. Наблюдать за Енохом Роотом, когда тот думает, так же интересно, как смотреть на восточную танцовщицу, которая трясет сиськами.

      Они выходят из облаков, и освещение снова меняется. Солнце садится, алое в сахарской дымке. Шафто выглядывает в иллюминатор и вздрагивает. Под ними конвой, по темной воде от каждого корабля расходятся две четкие белые волны, каждая с одного бока подсвечена садящимся солнцем.

      Самолет ложится на одно крыло и описывает медленный вираж над конвоем. Слышатся далекие чпок-чпок-чпок. Черные цветы распускаются и гаснут в небе. Шафто понимает, что по ним бьют из зениток. Потом самолет снова уходит в облака и становится почти совсем темно.

      Впервые после долгого перерыва Шафто смотрит на Еноха Роота. Тот снова в своем уголке, читает при карманном фонарике. На коленях у него раскрытый сверток с бумагами. Это тот самый сверток, который Роот забрал у Этриджа и затолкал Джеральду Готту в гидрокостюм. Шафто решает, что встреча с конвоем и зенитный обстрел доконали капеллана и тот вытащил сверток, чтобы его изучить.

      Роот поднимает голову, их взгляды встречаются. Он не испуган и не пристыжен. В глазах – ледяное спокойствие.

      Шафто несколько секунд смотрит на капеллана. Если смутится или испугается, значит, он – немецкий шпион. Однако нет – Енох Роот не работает на немцев. И на союзников тоже. Он работает на Высшую Силу.

      Шафто еле заметно кивает. Взгляд Роота смягчается.

      – Они все погибли, Бобби, – кричит он.

      – Кто?

      – Островитяне, которых ты видел на Гуадалканале.

      Так вот почему Роот болезненно реагирует на шутки по поводу мародерства.

      – Прости, – говорит Шафто и подсаживается ближе, чтобы не кричать. – Как это вышло?

      – Когда мы принесли тебя ко мне, я передал сообщение моему связному в Брисбене, – говорит Роот. – Зашифровал его специальным кодом. Так и так, подобрал рейдера морской пехоты, который, возможно, выживет, заберите его, пожалуйста.

      Шафто кивает. Он помнит, что слышал много точек и тире, но был в отключке из-за лихорадки, морфия или что там у Роота в коробке из-под сигар.

      – Они ответили, – продолжает Роот, – мол, мы не можем сюда попасть, но, пожалуйста, доставь его туда-то и туда-то, там вас встретят другие рейдеры. Так, ты помнишь, мы и поступили.

      – Да, – говорит Шафто.

      – Пока все хорошо. Но когда я передал тебя твоим и вернулся, оказалось, что у меня побывали японцы. Перебили всех островитян, которых смогли отыскать. Сожгли дом. Сожгли все. Понаставили мин, я еле выбрался.

      Шафто кивает. Он видел, что делают японцы.

      – Меня