Смерть приятелям, или Запоздалая расплата. Игорь Москвин

Николаевич обрадовался, когда Лунащук сообщил, что первым знакомым убиенного числился архивариус Военно-медицинского управления коллежский советник Варламеев с именем-отчеством Александр Андреевич, а вторым – прапорщик фон Линдсберг из лейб-гвардии Сапёрного батальона, точнее, Карл фон Линдсберг.

      Только одному человеку Власов то ли суживал, то ли дарил деньги, но эти суммы, уходящие таинственному незнакомцу, всегда заносились в статью «расходы». Некий М. Д. С.

      И ещё один господин был скрыт под инициалами К. Л. Уж не Карл ли это любезный фон Линдсберг?

      A. А., А. В. или В. А. – не скрывается ли за этой аббревиатурой господин Варламеев Александр Андреевич? Если первый с регулярностью брал деньги, но и так же регулярно возвращал, то последний задолжал немалую сумму. Если быть точным, то девять тысяч восемьсот рублей, а время возврата денег стремительно приближалось.

      B. А. Здесь стоит посоветоваться с Филипповым и не пороть горячку.

      Кроме того, согласно амбарной книге, ещё два господина задолжали Власову. Это некие Г. Р. и С. П.

      За несколько дней до убийства Власов ссудил (точнее, подарил или отдал) три тысячи рублей – во всяком случае, в книге сумма числилась в графе «без возврата» – тому же самому М. Д. С.

      10

      – Итак, у вас в батальоне есть прапорщик Линдсберг…

      – Карл фон Линдсберг, – перебил Лунащука племянник, – правильнее будет «прапорщик фон Линдсберг».

      – Значит, ты с ним знаком?

      – Не так, чтобы близко мы с ним сошлись, но батальон невелик, поэтому мы знаем друг о друге все новости.

      Бруно замолчал. Михаил Александрович не торопил, а терпеливо ждал продолжения.

      – Знаю, что у фон Линдсберга хороший покровитель, всегда снабжал его деньгами. Ведь на наше жалование, – подпоручик усмехнулся, – не проживёшь. А мы, как ты видишь, молоды и полны сил. Ресторации, клубы, ну и, конечно же, дамы. На всё это требуются, увы, денежные знаки. Хорошо, если твоя семья богата, а если нет? Но я не строил догадок, почему некий господин снабжает прапорщика фон Линдсберга деньгами. Это, в сущности, не моё дело.

      – Значит, прапорщик в деньгах не нуждался?

      – Я бы так не сказал, – Бруно на миг остановился, стал серьёзным, потом добавил: – Дядя, ты же понимаешь, что я не вправе рассказывать о том, что происходит в батальоне.

      – Бруно, убит человек, и вполне возможно – благодетель прапорщика. Нам надо найти и наказать преступника. Для этой цели нам необходимо допросить всех, в том числе и фон Линдсберга.

      – Я понимаю, но…

      – Да, дело чести превыше всего, но ты представь, что убийца будет ходить по земле и сорить похищенными у убитого деньгами. Разве это справедливо?

      Подпоручик молчал, только играл желваками.

      – Но ведь…

      – Бруно, ты не сделаешь ничего противоречащего чести. Мы рано или поздно добудем сведения, но иногда бывает именно что поздно. Преступник может ускользнуть или уничтожить то, что связывает его с преступлением.

      – Хорошо, – тяжело вздохнул подпоручик, – спрашивай.

      – Так нуждался прапорщик в деньгах