Смерть приятелям, или Запоздалая расплата. Игорь Москвин

что с ним могло случиться? – насторожился Лунащук.

      – Ну, не знаю. Приходит чиновник для поручений из сыскной полиции и задаёт странные вопросы. Что бы вы сами подумали?

      – Когда вы видели Николая Ивановича в последний раз?

      – Вы скажите, в чём дело?

      – Господина Власова и его служанку убили неделю тому, сейчас мы занимаемся дознанием по этому трагическому делу.

      – Как убили? Не может такого быть!

      – Так когда вы видели его в последний раз?

      – Двадцать… – архивариус задумался, – четвёртого августа, – с уверенностью в голосе сказал Варламеев.

      – Значит, двадцать четвёртого. И в котором часу?

      – Вечером, а вот время… Да не следили мы за часами. Я его покинул, наверное, в полночь или чуть раньше. Засиделись мы.

      – Вы были вдвоём?

      – Да.

      – У вас сложилось в обычае только вдвоём проводить вечера?

      – Отчего же? В тот день мы засиделись допоздна с Николаем, а обычно к нам присоединяется Карл.

      – Прапорщик лейб-гвардии Сапёрного батальона? – уточнил Лунащук.

      – Совершенно верно, прапорщик фон Линдсберг.

      – Вы не знаете, почему его в тот раз не было?

      – Так служба, – усмехнулся Варламеев, и тут же на его лице появилось серьёзное выражение, лоб собрался в складки. – Какая утрата! Вы сказали, Николай убит?.. Мне не верится – только недавно мы сидели за столом, и…

      – Его уже не вернёшь, – отозвался Михаил Александрович.

      – Когда его убили?

      – Скорее всего, двадцать пятого вечером.

      – Надо же, – тяжело вздохнул Александр Андреевич. – А я хотел его навестить вечером, но не сложилось, – словно бы оправдываясь, быстро сказал архивариус, – может быть, тогда… – и умолк, потом торопливо добавил: – Если двадцать пятого, то я не на службе был, а ездил в Царское Село к сестре и вернулся только утром двадцать шестого.

      – Об этом горевать не стоит – если убийца хотел лишить жизни господина Власова, то непременно свой план воплотил бы в жизнь. Если не двадцать пятого, то в последующие дни, – сказал Лунащук, но отметил последнюю реплику Александра Андреевича.

      – Не могу вообразить, что Николая уже нет в живых.

      – Все мы смертны, – философски заметил Михаил Александрович. – Что вы можете сказать про фон Линдсберга?

      – С ним тоже произошло несчастье? – вопросом на вопрос ответил Варламеев.

      – Слава богу, нет. Но что вы можете рассказать о нём?

      – Дружны были мы втроём, частенько собирались на квартире то у Николая, то у Карла. А три года тому, когда у нашего товарища наступила чёрная полоса в жизни, он некоторое время жил у Власова на квартире.

      – Долго жил?

      Александр Андреевич задумался и провёл рукой по лбу.

      – С год, наверное, а может быть, чуть меньше.

      – Господин Варламеев, ваш приятель Власов делился, видимо, с вами многим?

      – Не без этого.

      – Не говорил ли он о назойливых господах или о врагах своих?

      – Николай