Внучка берендеева в чародейской академии. Карина Демина

рассказу его выходило, что мы хуже азар. Где ж приятно такое слушать?

      – Заложники – дело иное, дело чести… Ковен клятву давал, что не будут заложников этих мучить или позору предавать, что в дома иных бояр войдут они если не сыновьями, то всяко родичами. И учить их станут. И беречь…

      – Их?

      Мне-то представлялось, что Кирей один такой.

      – Десятеро было поначалу.

      – Было?

      – Пять лет тому царь разрешил им домой воротиться… всем, кроме Кирея.

      И вновь замолчал Архип Полуэктович, а мне вот подумалось, что сказка нонешняя уж больно печальною выходит.

      Получается, рос Кирей ни своим, ни чужим.

      Вырос и вновь… наследник, которому наследовать не дадут, остановят. Коль не по закону, не знаю уж, каковы законы у азар, то иным путем. А путь оный – в сырую землю ведет, по путям костяным, по дорожкам туманным.

      И от мыслей таких зябко стало.

      Надобно греться собственным огнем, да только жутко мне, потянусь, да не дотянусь… трону и отступлю, а ну как вновь вырвется дикое, шалое пламя.

      – Но мы ж не о том, Зосенька. – Архип Полуэктович будто бы и не замечает, сказал, что сама я с собою управиться повинна, а как – тут каждому свое. Он лишь глядеть будет, чтоб не причинила я вреда ни себе, ни людям. – Мы про то, что от азарина и у простой девки азарин родится. А вот коль отцом человек, то и выходит кровь мешаная…

      Вновь замолк.

      Задумался.

      – Странно, что ты да огнем открылась…

      – А чем должна бы?

      Околею. Божиня видит, что еще немного, и околею… помнитчя, одного года, я тогда еще мала была, неразумна, нашли за ближним леском покойника. Зимою-то шел, да, видать, заблудился в метель. Сказывали, что синим он был, а на лице – улыбка пресчастливая. К бабке тогда ходили, кланялися, чтоб глянула по-свойму, нет ли за тем покойником беды какой.

      …на меня и глянуть некому будет.

      Схоронят туточки, у оградки. Добре, ежели куста ракиты на могилку мою не пожалеют, а то и вовсе не станут маяться, затянут травушкой зеленою аль какими иными, пользительными, растениями-с.

      И жалко себя стало, ажно до слез.

      Где мои годы младые? Не пожила, на мир не поглядела… и ладно бы надобен мне этот мир, но ведь и вправду, не пожила… кто обо мне вспомнит? Кто всплакнет? Кто на ночь духов поделится сметанкою и хлеба куском?

      – Зослава, – грозно произнес Архип Полуэктович, – прекращай дурить.

      А разве ж то дурь?

      – Вы только моей бабке отпишитеся, что померла Зослава…

      – Сама и отпишись, – отмахнулся наставник.

      – Что померла?

      – Что живая… эх, Зослава, Зослава… значит, батька твой не из местных, говоришь, был… интересно. Огненная стихия редко выбирает женщин.

      – Почему?

      – Огонь – разрушитель. А женской сути разрушение противно. От Божини вы созидательницы…

      Выходит, что я…

      – Не набирай в голову. – Наставник