Князь Рязанский. Михаил Васильевич Шелест

можно? Пора ставить каменные стены. Орда рассыпалась – считай, пала. На Рязань завтрева выезжаешь? – Осведомился Василий.

      – Так. С утра познакомлю своего приказчика с воеводиным, и в дорогу.

      – Ишь ты! Уже и приказчиком обзавёлся. Шустёр.

      – И людишек сорок восемь душ в довесок с ним. Ско-о-оро мне двор поставят в Кремле, людишки наёмные. Приказчик со своими сынами с них живых не слезет. Думаю, ден через десять уже и хоромы стоять будут, и лекарня с аптекой. – Я засмеялся.

      – Любо, Михаил. Лекарня с аптекой – это добре. Так и дале иди. Скоро и сильно. Но бойся татарвы и тамошних князей. Не верь никому. Бояться – не грех. Грех – сгинуть по дури. Трудно будет, но держись. Во мне опору чуй.

      Мы помолчали. Иван с жалостью посмотрел на меня, и взял меня за руку. Я подмигнул ему, и улыбнулся.

      – Ну, с Богом, Михаил Фёдорович. Я им всем там грамотки отписал, – сказал Князь грозно. – Ноги повыдергаю, если кочевряжится учнут.

      * * *

      Поутру, с третьими петухами, мой приказчик прибыл к воеводиному двору со всеми своими сынами. Я, выйдя за ворота, увидел их всех мирно сидящих прямо на земле у частокольной стены подворья.

      – Ты что не шумнул меня?

      – Боязно, – сказал ведун.

      – Егор Фомич, – крикнул я ключника воеводы. – Тут они все. К забору мнутся.

      Ключник, важный и толстый, вышел за ворота, посмотрел на мою дворню.

      – Вот, Егор Фомич, это мои дворовые люди, это приказчик мой… – Я понял, что до сих пор не удосужился узнать имя «ведуна», но он помог мне.

      – Феофан Игнатич, мы.

      – Вот. Помогай им во всём, Фомич, пока я на Рязани княжить буду.

      Егор с уважением поклонился мне и сказал:

      – Рассчитывай на меня, Михал Фёдорович. И ты, Феофан, заходи, если что… Может работные людишки понадобятся… Подсоблю.

      – Спаси Бог, Егор Фомич. И ты обращайся, коль лихоманка какая приключится.

      – Так ты знахарь из-под Новгородского моста? Я ж был у тебя надысь. Не признал, звиняй.

      – Нешто, быват.

      – Вот и ладненько, – я потёр руки, и крикнул, – Запрягайте хлопци коней!

      Тут у меня было пятеро бойцов, живших со мной в одном срубе, в подклети. Остальные должны уже ждать в Каменщицкой слободе за Яузскими воротами.

      * * *

      В Калитниках мы были через час. Всего в деревне сохранившихся дворов стояло пятнадцать, но жилыми были только пять. На лай собак из-за ворот одного из них крикнули:

      – Кого Бог послал?

      – Князь Рязанский Михаил. Где староста?

      – Я староста.

      – Отворяй ворота, хозяину, староста.

      – У нас, навроде, Князь Московский Хозяин…

      – Уже нет. Грамота у меня на земли эти, одарил меня Великий Князь.

      – Свят, свят, – послышалось из-за ворот тихо.

      – Не боись, диду, – сказал я, открывшему ворота старику. – Не обижу. Разговор есть. Народ где?

      – Та-а-ак… Хто где. Хто в огороде роблить, а хто кожи шьёт. Мы в основном сумами кожаными подорожными промышлям.

      – Ну и как промысел, кормит?

      – Да