Кошки-мышки. Иэн Рэнкин

что, интересуется оккультизмом?

      – Да, он на мистике просто помешан.

      – А Ронни?

      – Ронни? Нет, вы что. Он даже ужастики никогда не мог смотреть. Боялся страшно.

      – Но у него же комната битком набита романами ужасов.

      – Это Чарли ему подсовывал. Но от них Ронни только снились кошмары. И в результате он еще больше кололся.

      – А где он брал на это деньги?

      Ребус увидел, как из тумана выскользнул маленький катер. С борта что-то упало в воду, но он не разглядел, что именно.

      – Он меня бухгалтером не нанимал.

      – А кого нанимал?

      Катер развернулся и пошел на запад, в сторону Куинсферри.

      – Никто не хочет знать, откуда берутся деньги. Иначе попадешь в сообщники.

      – Необязательно.

      Ребус передернул плечами.

      – Во всяком случае, я знать не хотела. Он пытался как-то мне рассказать, но я зажала уши руками.

      – Он никогда не работал?

      – Не знаю. Говорил, что хочет стать фотографом. Мечтал об этом с тех пор, как кончил школу. Эту штуку он не отдал бы в ломбард, даже чтобы получить деньги на дурь.

      Ребус не понял.

      – Какую штуку?

      – Фотоаппарат. Он копил на него по пенни, наскреб с пособия по безработице.

      Значит, все-таки было пособие. Но аппарата Ребус в комнате не видел. Не только убийство, еще и ограбление.

      – Мне нужно взять у вас официальные показания, Трейси.

      – Это еще зачем?

      – Если у меня будет протокол вашего допроса, мы можем попытаться что-то выяснить о смерти Ронни. Вы мне поможете?

      Она долго молчала, потом наконец кивнула. Катер скрылся из вида. На воде позади него ничего не плавало.

      Ребус мягко положил руку на плечо Трейси.

      – Спасибо, – сказал он. – Моя машина там.

      Записав показания Трейси, Ребус настоял на том, что отвезет ее домой. Они договорились, что она выйдет за несколько кварталов, хотя он и знал теперь ее адрес.

      – Не могу обещать, что проживу там еще десять лет, – предупредила она.

      Это его не беспокоило: он оставил ей свой рабочий и домашний телефоны и не сомневался, что она позвонит еще.

      – Последний вопрос, – сказал он, когда она уже закрывала дверь машины.

      Она наклонилась к окну.

      – Вы сказали, что Ронни кричал «они придут». Как вы думаете, кого он все-таки имел в виду?

      Она пожала плечами – и вздрогнула, вспомнив эту сцену.

      – Вы знаете, инспектор, он ведь был не в себе. Может быть, ему мерещились пауки или змеи…

      Трейси захлопнула дверь. «Да, – подумал Ребус, – может быть. Если он не имел в виду тех змей, что продали ему порошок».

      Когда он вернулся в участок на Грейт-Лондон-роуд, ему передали, что старший суперинтендант Уотсон желает его видеть.

      Ребус набрал номер начальника, и секретарша прощебетала, что его ждут.

      С тех пор как Уотсона перевели с самого севера сюда, в Эдинбург, Ребус встречался с ним уже несколько раз. Шеф производил впечатление человека рассудительного, хотя, возможно, несколько простоватого. В участке