Собрание разных зарисовок и сочинений. Том 1. Алексей Брайдербик

тщательного бритья, а не болезнь постаралась – ни волоска же на головах! Да-да, от бритья!

      Наша недорогая – деньги я не печатаю, между прочим, все станки для печатания денег разобрали, не досталось ни винтика, но и не только, ибо не из них одних станки состоят, потому и цену им ой как знаю, – гостиница стояла у подножия горы. Все по средствам, никто об излишке не заикался – сразу рот закроется.

      Еще знаю – скорее, буквально вдолбил себе в бритую едва ли не блеска голову, которая из-за лысины больше похожа на глобус, чем на обычную голову, он тоже гладкий или глаже, истину: ситуацию полностью патовой не делает – уже дело на лад идет, отлично – лишь человеческий ум. Лишние траты не для недальновидных граждан. Гостиница и гора… Там и наметанный глаз не различит, гора ли это, хотя окончательный вердикт на совести геолога, однако геолога мы не брали с собой в поездку. Желающих геологов не оказалось? Вообще никаких геологов не оказалось! Потому и полагаю так. Или стены самой гостиницы оказались цвета горы. Кто-то определенно не удосужился еще раз проверить законченную работу. Неужели лишняя проверка приравнивается к работе с самого начала? Контраста не хватает цвету стен гостиницы. Я не колорист, но при заселении люди случайно не путают склоны, где попробуй вырастить хотя бы травинку, камни не считаются, да они и не растения, потому какой тут счет, – и само здание? Рукотворные вещи еще тем бельмом на глазу могут быть.

      Какие-то у меня странные, аж кулаком по столу надо ударить, чтобы показать, как я серьезен, и явно нездоровые – у меня нет справки, чтобы показать это, справка о заражении гриппом не подойдет? – ассоциации. Это я о больших окнах. Наступил памятный (памятный, с памятниками он ничего общего не имеет) час признаться: у меня есть две фобии. Прежде о первой фобии: я не выношу абсолютно и при любых обстоятельствах отверстия, а их скопления – и в особенности они – для меня буквально Армагеддон! Я по наивности думал, что никто прежде не имел подобной фобии, полагал, что таких, как я, людей просто не существует, а потом выяснилось, что существуют. Причем некоторые из даже убежали далеко вперед, и так быстро, что только что пылью из-под их ног не поперхнулся. Окна гостиницы напоминали черные уродливые дыры после какой-нибудь ужасной болезни, вроде оспы или чего-то такого же страшного, что оставляет подобные следы. Ассоциации надо же чем-то еще вызывать, на себе показывать не буду, чтобы на меня не перешло.

      Судьба любит, ага, живет только одной мечтой, как бы где-нибудь распорядиться по своему усмотрению, и какие могут быть упреки, причем чихать она хотела на недовольство окружающих. Апчхи – правда! Результатом одного такого распоряжения стало то, что нас поселили в разных номерах. Впрочем, судьба, рок, к чему вся эта метафизика – просто так вышло. Больше, конечно, похоже, что по недосмотру, ладно, смирюсь с объяснением «так случилось». Я проснулся посреди… Здесь вопрос к часам,