Дымовое древо. Денис Джонсон

рода; однако речь его звучала бодро и уверенно. – Ещё вопросы?

      – Кто такой этот немец? Если только он немец.

      – Немец-то? Это человек Эдди.

      – Человек Эдди? Мы с ним сегодня обедали, и Эдди как будто его совсем не знал.

      – Ну, если он не человек Эдди, уж я тогда не знаю, чьим он может быть человеком. Не моим уж точно.

      – Эдди говорил, ты с ним встречался.

      – «Эдди Агинальдо», – сказал полковник, – в переводе с филиппинского значит «лживая скотина». Ещё какие-нибудь вопросы?

      – Да: Андерс, что это за мелкие пятнышки грязи на стенах?

      – Прошу прощения?

      – Ну вот эти вот крохотные грязевые крапинки? Имеют они какое-то отношение к насекомым? Вы же вроде как энтомолог?

      Питчфорк, пробуждаясь от дрёмы, задумчиво пригубил бренди.

      – Я как-то больше по части комаров.

      – О, это смертоносные вредители, – поддержал полковник.

      – И скорее по части осушения болот, – продолжал Питчфорк.

      – Андерс о тебе очень лестно отзывался. Практически хвастался, – сказал полковник.

      – Так ведь парень-то хороший. У него любопытство правильного свойства, – подтвердил Питчфорк.

      – С тобой связывался кто-нибудь из нашей группы в Маниле?

      – Нет. Если только вы не считаете формой контакта то, что Питчфорк тут, в сущности, живёт.

      – Питчфорк не состоит в нашей группе.

      – Тогда кто же он?

      – Я отравитель, – проговорил Питчфорк.

      – Андерс действительно почётный сотрудник корпорации «Дель-Монте». Они очень много вкладывают в искоренение малярии.

      – Я специализируюсь на ДДТ и мелиорации заболоченных местностей. Но понятия не имею, что за организмы оставляют эти мелкие грязевые пятнышки.

      Полковник Фрэнсис Сэндс запрокинул голову назад и влил полбокала себе в глотку, моргнул, привыкая к темноте, кашлянул и сказал:

      – Твой родной папаша – мой родной брат – погиб во время гнусного налёта япошек на Перл-Харбор. И кто же был в ту войну нашим союзником?

      – Советы.

      – А кто нынче наш враг?

      Шкип знал сценарий:

      – Советы. А союзники кто? Гнусные япошки.

      – А с кем, – вставил Питчфорк, – сражался я в малайских джунглях в пятьдесят первом и пятьдесят втором? Да с теми же самыми китайскими партизанами, которые помогли нам в Бирме в сороковом и сорок первом!

      Полковник сказал:

      – Мы должны крепко держаться за наши идеалы, пока проносим их через этот лабиринт. Точнее, через эту полосу препятствий. Полосу дьявольски трудных препятствий, которые чинит нам действительность.

      – Вот-вот! – вставил Шкип. Он не любил, когда дядя драматизировал очевидные вещи.

      – Выживание – основа триумфа, – изрёк Питчфорк.

      – Кто придёт первым? – спросил полковник.

      – Но в конце, – сказал Питчфорк, – нас ждёт или свобода, или смерть.

      Полковник поднял пустой бокал, указывая на Питчфорка:

      – На