Шут и его жена. Дарья Ратникова

– и снова очутится в своём родном доме. А отец будет усмехаться в усы и хлопать в ладоши.

      Куда-то подевался и холод и ужас последних дней. Остался только этот странный, безумный танец, который резко оборвался на высокой ноте. Нири открыла глаза и едва не разрыдалась.

      – А ты, как я посмотрю, прекрасно танцуешь. – Она обернулась к шуту. Меховая шапка съехала набок и из-под неё торчали почти белые волосы. Шуба его была расстёгнута, а в красных от холода руках зажата свирель.

      – Я училась танцевать когда-то, – тихо ответила Нири. Снова вернулся страх. И ещё вопрос – что ей делать и куда идти. А потом и холод начал заползать под шубу, пощипывая разгорячённое танцем тело.

      – Иди сюда, – произнёс вдруг шут, показывая на место, рядом с собой. – Под двумя шубами, если прижаться вплотную – теплее. Если начнёшь замерзать – можно будет опять потанцевать. До утра ещё долго.

      Нири молча покачала головой. Сидеть рядом с ним? Танцевать с ним? Что на неё нашло? Если он не дурачок, то значит очень хорошо притворяется. Особенно, если учесть то, что князь отдал её ему.

      – Иди, иначе замёрзнешь. У тебя ведь кинжал с собой, – хмыкнул шут. – А у меня – никакого оружия. Ну хочешь, я к тебе спиной сяду, чтобы ты могла держать кинжал у моей шеи, сколько тебе вздумается.

      Его голос… Пожалуй, так уговаривают маленького ребёнка. Нири вспыхнула и тут же торопливо перешла к нему. Шут (как его там, Мик что ли?) сел в самой середине зала. Нири дала ему свою шубу, тут же задрожав от холода.

      Шут ловко присел на пол, подвернув под себя ноги и кусок шубы, чтобы теплее было сидеть и похлопал призывно рядом. Нири быстренько села рядом, прижимаясь своей спиной к его. А Мик ловко накрыл их обоими шубами. И всё же…

      – Зачем тебе это? – Тихо спросила Нири.

      – Раз я теперь твой муж, значит я теперь несу за тебя ответственность.

      Глава 3

      Мик

      Странная девушка. Боится его больше, чем умереть от холода. На его памяти, Мика никто никогда не боялся. Смеялись – да, издевались – да, даже злились и обижались, но не боялись – где они и где – шут. Да что он им может сделать?! Наверное, в этом и была месть князя. Подумал, наверное, что ему от власти снесёт голову. Он уже наблюдал такое, когда бывшим рабам вдруг давали вольную. Князь иногда проверял их, но чаще – хотел повеселиться. И только малая часть начинали нормальную жизнь. В основном, никто не выдерживал испытания свободой и возможностью делать то, что вздумается, а чаще и иметь власть над чужой жизнью. Хотя власть над слабым немногого стоит.

      И всё же Мик навидался грязи с лихвой. И это было… Противно. Кем бы он не был, но никогда он не станет таким. Поэтому, посмотрев украдкой на свою жену, он тихо вздохнул.

      Она сидела, прижавшись к нему, даже не спиной, а боком, напряжённая вся, словно стрела, готовая вскочить, убежать, воткнуть в него кинжал и какие там ещё у неё мысли. Решительная и красивая. Мик снова вздохнул. Ну хоть кинжал в него не воткнула – и то хорошо.

      Интересно, она до сих