Шут и его жена. Дарья Ратникова

князь Литар и собственноручно закрыл за ними тяжёлую ледяную дверь, сразу словно отрезав все звуки.

      Где-то там, за дверью осталась бесновавшаяся толпа. Стихли крики и шутки. Мик подёргал дверь – заперто. И взломать нечем. Но даже если это и удастся – он был уверен, что князь оставил нескольких воинов охранять дворец. Да и толпа вряд ли обрадуется если шут выйдет из дворца до утра. А если ещё честнее – разорвут на части. Им ведь нужно только медовухи, да зрелищ. И вряд ли они угомонятся до утра.

      И всё-таки он должен был проверить. Дворец был сделан честь по чести – всё как в настоящем замке – несколько комнат, отделённых ледяными стенами. В каждой комнате – ледяная мебель, а ещё светильники. Только пламя их не грело и поджечь ничего не могло – такое топливо привёз как-то князь из очередного похода. Кровать, стол, столы – всё изо льда. И даже подобие окон с ледяными стёклами. Мик быстро оббежал несколько комнат, проверяя окна. С трудом, но он рассмотрел и воинов, и толпу, которая никак не хотела расходиться. Значит точно, один выход – ждать до утра.

      А холод уже начал чувствоваться, пробираясь даже под шубой. Если ему так, то каково его жене? Считает она его дурачком или нет, а надо что-то придумать. Уж ей то никак нельзя замёрзнуть. Не её ведь вина, что её выдали замуж за шута. А его, значит, сделали ответственным за девушку.

      А его новоиспечённая жена уже дрожала от холода. Как хоть её зовут? Не «эй» же называть! Хотя, он шут, а от шута вряд ли кто ожидает вежливости.

      Раздумья не мешали ему осматриваться во дворце. Согреться на таком морозе можно либо если всю ночь не присаживаться, а ходить или, допустим, танцевать. Либо можно попробовать придвинуться друг к другу плотнее и накрыться обоим двумя шубами. Но это он оставит напоследок. Вряд ли девушка, грозившаяся его убить, согласиться сидеть с ним почти в обнимку.

      А значит остаётся первый способ. Вот только как бы это ещё донести до его жены. Мик вытащил из-за пазухи свирель (не зря, всё-таки, взял, оказывается) и подул. На морозе она жалобно зазвенела. Не отморозить бы пальцы и губы, пока будет играть. Девушка посмотрела на него, кажется даже с интересом. Поэтому Мик улыбнулся уголками губ и сказал:

      – Давай танцевать!

      Нири

      От холода уже сводило ноги, а, самое главное, он, казалось, проникал в душу, уговаривая сдаться. Зачем бороться? Какой в этом смысл? Нири в сотый раз напоминала себе о мести, но и это уже почти не помогало. Она понимала, что в Ледяном Дворце один на один с дурачком, никакой надежды у неё нет. Поэтому, когда услышала странные звуки, даже сначала не поняла, что это и откуда. И только потом подняла глаза на шута.

      Нет, он точно блаженный. В таком холоде больше делать нечего, кроме как на свирели играть. А потом он произнёс:

      – Давай танцевать! – и протянул ей руку. Она покачала головой. Зачем? Она ещё не настолько безумна.

      А шут вдруг перестал играть, вздохнул и посмотрел на неё, как ей показалось, с укором.

      – Красавица, я не знаю, как тебя зовут, но если ты хочешь насмерть замёрзнуть