Табакерка. Повести галантных времен. Наталья Геннадьевна Проталина

слыхала еще, матушка, анекдотец-то наш последний? – Бодро осведомился он.

      Екатерина все знала, но сделала вид, что ничего не слышала.

      – Так, стало быть, будет мне, чем тебя позабавить, – продолжил Потемкин тем же тоном, подходя к повелительнице и прикладываясь к ручке.

      Она величаво кивнула, словно подавая сигнал, что вполне готова слушать.

      – Помнишь ли ту актрисулю французскую, что на днях была посажена под арест в Дирекции театров.

      – Ту, что Степан Стрекалов в чем-то заподозрил?

      – Ее. Так вот, скажу я тебе, матушка, что хоть Стрекалов и бездельник каких поискать, да не без дела мадемуазельку эту стал подозревать. Исподволь выспрошенные моими людьми лица, что посещали сию злокозненную девку, а ты ведь знаешь, какой это все народ – иные из них сенаторы, иные вхожи в кабинет и при дворе свои люди. Так вот все опрошенные подтверждают, что мадемуазелька не раз выпытывала у них про твое, матушка, житье-бытье и про твои взгляды на обзаведение новым сердечным дружком. Также де интересовалась она, нет ли уже такового на примете и ежели есть, то кто он и из каковых будет. А, что скажешь?

      – Шпионка, – кратко ответила государыня, которой выслушивать подобное было не впервой. – Господин де Верженн все никак не успокоится, видя нашу дружбу с императором и то, как ты, светлейший, осуществляешь давно задуманное нами. Но потуги его подобны ударам утиных крыльев по воде – одни круги от них, а взлету не получается.

      – Вот тут уж ты верно, подметила, матушка, – захохотал Григорий Александрович, – круги так круги. Вот я тебе сейчас поведаю. Стало быть, как Стрекалов и хотел, заперли мадемуазель Монтваль в дирекции. Да допросить ее не поспешили, оттого что время было позднее, а ради нее поднимать никого не стали. А все из-за того, что не очень-то верили, что сия незначительная певичка может причинить сколь-нибудь существенный вред. Да вот тут мы можно сказать просчитались. Той же ночью чуть было не улетела пташка-то. Некие господа из французов подготовили ее побег, да так ловко, что даже и часовой не заметил. Девица уже вылезла из окна и была посажена в экипаж, когда он закричал и засвистел, да все было бы уже напрасно, если бы не было стянуто к месту наших сил.

      – Стало быть, мы были готовы к демаршам французов?

      – Предупреждены, матушка. Предупреждены.

      – Кем же?

      – А вот кем, тут и есть главный анекдот. В дом князя Вяземского той ночью нанес визит странный незнакомец. Лица его и фигуры никто не видел, так как оные скрывал плащ и лишь по одной вещи его смог бы приметить всякий. На руке у него был один известный тебе, матушка, перстень с большим брильянтом и монограммами. Человек так и не снял плаща, когда ему предложили, а лишь отдал Александру Алексеевичу записку, в коей и говорилось о предстоящем побеге, и ушел, не дожидаясь ответа.

      – Возможно он не скрывался, а лишь торопился, – предположила императрица.

      – Возможно, – согласился светлейший, – Если бы скрывался, не надел бы такое приметное