Чужой ребенок. Родион Белецкий

нет? – Миша улыбнулся. – Спорим на секс?

      – Ты просто клинический идиот!

      – Ага, – кивнул Миша. – А ты живешь с идиотом.

      – Вынуждена жить, – сказала она. – Из-за ребенка.

      И тут же заплакал младенец. Горько и громко.

      – Видишь, – сказал Миша, – ты Ванечку сейчас своими словами обидела!

* * *

      Я – девушка не наглая и не храбрая. Меня сложно вывести из себя. Но, видит бог, я долго терпела, прежде чем пойти на хитрость. Если меня не пускают к Филимонову, я прорвусь к нему без разрешения. И не через тринадцать дней! А сегодня! Сейчас! Я решила зайти в его кабинет, словно по ошибке. Выгонят – нестрашно. Зато напомню о себе.

      Подходя к кабинету, живо себе представила, как я открываю дверь. А там за мраморным столом сидят Филимонов, Илон Маск, Билл Гейтс и российский министр экономического развития. В глубоком шоке я останавливаюсь на пороге, и Маск глубоким баритоном произносит:

      – Good day, lady! What are you doing here?[1]

      А я ему такая на чистом английском, без акцента:

      – Я, Илон, здесь работаю. В отличие от вас.

      И тут Илон Маск делает такое лицо, словно все его спутники разом упали с неба на землю.

      Открыв дверь в кабинет, я не увидела никого и ничего, кроме затылка олигарха Филимонова, который сидел в кресле ко мне спиной.

      Лицом он обратился к высокому окну, разглядывая, судя по всему, кирпичные башни Кремля. Я потопталась на пороге, как Конек-горбунок, и шагнула в кабинет.

      – Александр Александрович… Можно войти?

      Олигарх Филимонов не ответил. Я повторила:

      – Александр Александрович…

      Во второй раз мне не ответили тоже. Обойдя кресло, я увидела, что олигарх Филимонов смотрит на Кремль не мигая. Смесь удивления, испуга и ненависти была в этом взгляде.

      – Александр Александрович… – сказала я в третий раз.

      Олигарх неожиданно дернулся всем телом и заморгал, зашевелился.

      – А? Что? Ты что здесь делаешь?!

      – Вы спали? – говорю.

      – Ненавижу, когда меня будят.

      – Я не знала… У вас просто глаза были открыты.

      – И? – Филимонов смотрел на меня не мигая. В этот раз смотрел, не спал. И от его пронзительного взгляда у меня начали завиваться волосы на затылке. Я промямлила:

      – Ничего… Спали с открытыми глазами. Я всё поняла… Извините. Я пойду. Спасибо… До свидания.

      Короче, Гарун бежал быстрее лани. Пулей вылетела и дверь за собой аккуратно затворила. А чувство такое осталось, словно чужую тайну узнала, какую и не следовало вовсе знать.

      Юля, Юлия, дева жестоковыйная! Ты хочешь всё испортить? В тот момент, когда у тебя только начала налаживаться жизнь? Когда ты нашла наконец приличную работенку? Когда отец, притворявшийся больным, встал с кровати? Когда он каждое утро нарезает тебе кривые бутерброды?

      «Они не кривые!» – сказал отец у меня в голове.

      Юля, Юля, Юлия, ты хочешь всё разрушить только из-за того, что не можешь подождать жалкие две недели?

      «Тринадцать

1

Здравствуйте, леди! Что вы здесь делаете? (англ.)