Сын Золотого Неба. Глаза Дракона. Лина Лау

ему черты.

      Высматривала в нём его неизвестного отца…?

      Мать Руни была всегда печальна, и даже когда она улыбалась, глаза у неё оставались грустными – все понимали, что здоровье её было слабым и осталось ей недолго, и сын был последним, что держало её среди живых.

      Всё вышло так, как вышло.

      Может, оно и к лучшему.

      А'вэди говорил, что после смерти тела всякая душа перерождалась и приходила в мир уже с новым лицом и новым именем. Что его мать наверняка уже нашла тех, кто был ей дорог, что она уже снова была среди живых, просто ничего не помнила.

      Это действительно утешало.

      Не верить брату у Руни причин не было – Аран сделал для него слишком много хорошего, чтобы его можно было подозревать в злом умысле.

      В любом случае, теперь у него была новая семья.

      Все кланы потомков драконьего народа, ставшие вассалами Арана, приклонившие перед ним колени, посылали своих детей учиться у первого за долгие века появившегося под голубыми небесами Леды настоящего шесс'ен, являвшегося сайши.

      На А'Ксаане же бушевали бесконечные междоусобные войны, королевства и княжества рухнувшей старой империи грызлись между собой, и те шесс'ен относились с презрением и пренебрежением ко всем остальным, кто родился не под золотыми небесами.

      Словно бы мир определял душу.

      Да если бы…!

      Потому изгнанники радовались, что наконец и у них появилась надежда вернуться домой. Не с позором, не просить подаяния и милосердия, но брать причитавшееся им по праву, гордо шагая за спиной своего Владыки вперед – в светлое будущее их тёмного народа…

      Так или иначе, теперь у Руни и близнецов оказалось множество вэсие и шасие. И это не считая мастеров, учителей и старших адептов…! Постоянная оживленность на острове не давала впасть в уныние. Оно и к лучшему…

      А близнецы, новоприобретенные брат и сестра, были отдельной темой для разговора.

      Как Руни понял, у них с а'вэди были разные матери, но все трое в большей степени внешностью своей пошли в отца. Магни, признаться, был полной копией Арана с поправкой на цвет волос. Мия же, переоденься она в мальчишечьи одежды, с лёгкостью притворилась бы братом, и только голубые глаза выдали бы её – у братьев они были зелёные.

      Но, всё равно, в большей степени господа Талэ были похожи не внешне – какая-то странная внутренняя сила, сверкающее на дне зрачков знание, шлейф чего-то неведомого, но явно ощутимого щекотал нервы. Для своих всего девяти лет близнецы были поразительно умны, а понимали они точно гораздо больше, чем показывали.

      Руни был старше своих и'вэди и и'шати почти на два года, и хотя в детской среде это весьма значительный срок, целая пятая часть жизни, в их случае это совершенно не ощущалось. Мия и Магни, строившиеся других детей и почему-то не воспринимавшиеся взрослыми, за исключением Арана, всерьез, быстро сошлись с новым братом, подружившись с ним и не давая тому слишком много копаться в себе, не оставляя даже шанса замкнуться и отгородиться от мира.

      И как же Руни был им благодарен…

      ГЛАВА