Сквозь преграды. Евгений Гончаренко

Скажи на милость, оказывается, я проиграл в карты, да еще не малую сумму – 5000 марок. Но при чем же тут профессор Корф? Какая-то неумная затея! К тому же стоило ли этому барону Сальге приезжать из Мюнхена только для того, чтобы опустить письмо в эвакопункте. Очевидно, кто-то хочет спровоцировать меня…»

      В землянку вошел Фридрих Ганн. Алексей не взглянул в его сторону. Ганн обнял Алексея за плечи.

      – Чем расстроен, Генрих? Что-нибудь дома?

      Алексей испытующе посмотрел на Ганна.

      – Фридрих, я здесь человек новый и мне не с кем поделиться своими заботами. Прошу твоего совета, – и он передал Ганну письмо барона. Тот внимательно прочитал и удивленно поднял тонкие брови.

      – Что все это значит, Генрих?

      Алексей в упор посмотрел на Ганна и вздохнул.

      – Хотят подцепить меня на удочку… Не успел сюда прибыть, как уже появились завистники и враги.

      Ганн нахмурил брови.

      – И ты догадываешься, чьих рук это дело?

      Алексей кивнул головой.

      – Да за такие вещи… – Ганн возмущенно бросил письмо на стол. – Немедленно доложи командиру части и потребуй расследования.

      – Если бы я точно знал…

      Ганн настаивал:

      – Раз проигрыш, о котором говорится в письме, лживо приписывается тебе… Кроме того, здесь указан обратный адрес барона Сальге. Не следует ли написать ему? А впрочем, может быть, такого барона и нет совсем. Надо выяснить все… Да и существование гостиницы «Золотой рог» тоже очень сомнительно. Я был как-то перед войной в Мюнхене и не припомню гостиницы с таким названием. Правда, может быть, совсем маленькая, где-нибудь на окраине… Генрих, я помогу тебе. Скажи только, кого ты подозреваешь в этой гнусной проделке?

      – Эргарда Босса. Начальника штаба группы подполковника Шома.

      – Босса? – удивился Ганн и, опустив голову, задумался: – Если Босс – ставленник Штальбе и Шома – окажется недостойным назначения, это будет сильным щелчком по носам этих высших командиров. Я буду этим очень доволен, – тихо проговорил Ганн.

      – Почему? – удивился Алексей.

      Ганн, несколько поколебавшись, зорко взглянул на Алексея.

      – Видишь ли, меня обвиняют в вольнодумстве. Шом считает меня чуть ли не сторонником русских. Ну, к примеру, я отказываюсь при выполнении боевых заданий бомбить и обстреливать мирных жителей и все то, что не имеет отношения к военным объектам. Что бы против меня ни предприняли, я останусь при своем убеждении, – на лице Ганна отразилась непреклонная решимость. – Я солдат и честно выполняю свой долг, но я не детоубийца! А Босса, этого труса, мы быстро посадим на место.

      Алексей крепко пожал протянутую руку капитана.

      Тем временем группа майора Вебера, пронизав облачность, барражировала в квадрате 28–60.

      Советские бомбардировщики разгрузились над железнодорожным узлом и легли на обратный курс. Группа Шома, как и было задумано, атаковала сопровождающих истребителей. Шом видел, как его асы, один за другим, выбывают из строя, а бомбардировщики русских