Сквозь преграды. Евгений Гончаренко

а если вам мерещится, бывают галлюцинации, обратитесь к психиатру. Можете быть свободны, гауптштурмфюрер…

      Когда дверь за Гетцем закрылась, Китцингер тяжело вздохнул и глубже уселся в кресло. Его клонило ко сну. В голове был сплошной хаос: партизаны, диверсанты, несчастный случай, – не все ли равно? В конечном счете, никто не сумел предупредить это весьма неприятное происшествие.

      В дверь тихо, но настойчиво постучали. Китцингер недовольно поморщился. Будто бы он никого не вызывал к себе. Нужно поставить у входа дежурного офицера.

      – Войдите, – разрешил генерал и недоуменно посмотрел на робко вошедшего в комнату обер-лейтенанта. – Что вам угодно? – сурово спросил Китцингер, проклиная в душе непрошеного посетителя.

      – Я обер-лейтенант Босс, – словно извиняясь, сказал вошедший…

      – Ну и что ж? – оборвал его Китцингер. – Докладывайте, но как можно короче…

      Босс оглянулся, словно его кто-то мог подслушать, и осторожно подошел к столу.

      – Господин генерал, имею честь доложить, что капитан Шверинг застрелил профессора Корфа.

      – Что?! – вскочил генерал. – Вы с ума спятили, обер!.. Ведь вы должны знать, что Шверинг обязан Корфу собственной жизнью. Вы отвечаете за свои слова или болтаете о том, что вам приснилось?

      Босс растерялся. Он опустил голову и негромко, но решительно произнес:

      – Я вам доложил то, что видел собственными глазами.

      Китцингер вскочил с кресла и, разглядывая Босса в упор, спросил:

      – Кто, кроме вас, видел это?

      – Не знаю, господин генерал, но я точно видел: Шверинг стрелял по профессору.

      – Еще один вопрос, обер-лейтенант. Вы не отведали вчера шнапса?

      Босс, не моргнув глазом, отрицательно покачал головой.

      Китцингер снял телефонную трубку и срочно вызвал к себе Гетца. Потом приказал Боссу:

      – Останьтесь пока здесь.

      Тщательное исследование трупа профессора Корфа, проведенное Гетцем и врачами, показало, что профессор был застрелен из парабеллума. Проверенный Гетцем пистолет Шверинга (он сделал эту проверку украдкой, когда Гундарев с Мюллером спали под кустом после сытного обеда) не дал должного результата: в обойме оказались все патроны и из пистолета не стреляли очень давно.

      Выслушав доклад Гетца, Китцингер обратился к Боссу.

      – Ваши подозрения, обер-лейтенант, необоснованны. К тому же этого никто не видел, кроме вас. Но то, что вы доложили, быть может, заслуживает некоторого внимания. Идите!

      Босс ушел озадаченный.

      – Этому обер-лейтенанту, очевидно, померещилось с перепугу черт знает что, – сказал генерал Гетцу. – К тому же он нагло соврал мне, что был вчера трезвым. Ну зачем было Шверингу убивать профессора? Ведь если бы не Корф, то Шверинг давно был бы в могиле. А из опроса офицеров вообще не поймешь, кто в кого и зачем стрелял. Этого Босса я возьму на особый учет. Уж где-где, а здесь явно личные счеты… Ну, вы идите, Гетц, я немного отдохну…

      6

      Гундарев