Сквозь преграды. Евгений Гончаренко

быть, вода с чем-нибудь смешана? Но никакого опьянения она не чувствовала. Глядя искоса на толстый планшет, висевший на боку капитана, Наташа вспомнила, что летчики несколько раз называли Шверинга начальником штаба.

      «Интересно, что хранится в этом планшете?» – подумала девушка.

      Немного осмелев, Наташа решила споить обходительного именинника. В глазах ее появились задорные огоньки. Она схватила бутылку с приятным напитком, наполнила свою рюмку, а из другой налила капитану и предложила тост за его здоровье.

      Алексей внимательно наблюдал за Наташей. В ответ на ее тост он кисло улыбнулся, вежливо чокнулся, подумал: «Попался на собственную удочку», – и выпил приготовленную самим же смесь.

      «Только бы не охмелеть», – подумал он и принялся закусывать.

      А с улицы, через щелку в занавешенном окне, наблюдал за ним обер-лейтенант Босс. Он так увлекся подсматриванием, что не расслышал, как сзади к нему подошел капитан Ганн.

      – Что вам угодно здесь? – спросил он грубо. – Как вам не стыдно подглядывать?

      Босс отскочил от окна и быстро удалился.

      – Подлец! – прошептал сквозь стиснутые зубы Ганн. – Ищейка!

      Из землянки доносились возбужденные голоса.

      – Музыку, музыку! – слышались выкрики Мюллера.

      Веберу передали аккордеон, и он, с трудом перебирая лады, стал наигрывать русскую плясовую. Фроська приподняла сарафан и, притоптывая, пустилась в пляс.

      Алексей притворился сильно опьяневшим. Наташа позвала его выйти на воздух. Покачиваясь, он шел за ней, затем рухнул на траву, бормоча что-то несвязное.

      Убедившись, что летчик окончательно пьян, девушка сказала насмешливо:

      – Что ж это ты, приятель, и шагу шагнуть не можешь? Тоже мне, жених!

      Где-то близко послышался приглушенный смешок Фроськи.

      Медлить было нельзя. Дрожащими руками Наташа раскрыла планшет и, вынув какие-то бумаги, спрятала их за пазуху. «Теперь бежать», – мелькнула мысль. Она еще раз оглянулась и в ужасе присела на траву: именинник навел на нее пистолет. «Все! Попалась! Сейчас поднимется тревога, схватят. Зря Вася отговорил взять пистолет», – пронеслось в голове.

      Но летчик не поднимал тревоги, не стрелял. Он встал, вложил пистолет в кобуру и твердым шагом подошел к ней, взял за руку. Наташа не устояла и, покачнувшись, очутилась в его объятиях.

      – Пусти! – крикнула она, задыхаясь. В стороне снова сдержанно засмеялись. Алексей отпустил Наташу и тихо, но твердо сказал по-русски:

      – Плохо работаете, Наташа… Верните карты.

      Наташа окончательно растерялась, но карты вернула.

      – Вот, возьми это! – сказал Алексей и передал ей самодельный конверт. – Если попадешься, сейчас же вскрой, там непроявленная пленка.

      Он повернулся и пошел, снова покачиваясь как пьяный. Немного спустя, послышался его голос на чистом немецком языке:

      – Курт, Куу-урт! Куда ты, черт рыжий, делся?.. Где наша землянка? Ничего не разберу…

      Если бы не конверт, который Наташа крепко держала в руке,