Опасно влюбиться. Делла Сванхольм

все не было.

      «А вдруг он… не прилетел?» – подумала она. Сердце ее упало. У него ведь в самый последний момент могли измениться планы… да мало ли что.

      «Но тогда бы он мне позвонил, – подумала она. – Хотя… он мог просто не успеть…»

      – Марина? – услышала она веселый голос. Она захлопала глазами: живой Оливье Шарпантье стоял перед ней. Высокий, поджарый, темноволосый, скорее темный шатен, чем брюнет. Крупный нос. А глаза? Ярко-синие, очень внимательные. На Оливье были отлично сшитые брюки и голубая спортивная рубашка. Просто, но элегантно.

      Он улыбнулся, разглядывая Марину.

      – Вот ты какая! Больше похожа на артистку, чем на бизнес-вумен, – лукаво произнес он и подмигнул девушке.

      Марина растерялась.

      – Я и не заметила, как ты вышел, – кивнула она на узенькие воротца, сквозь которые «на волю» пробирались пассажиры.

      – И неудивительно, – улыбнулся он. – Там прошла целая толпа – я просто в ней затерялся. – он внимательно посмотрел на нее. – А ты выглядишь шикарно.

      Марина потупилась.

      Внезапно француз опустился на корточки и принялся расстегивать свою дорожную сумку.

      – Это – тебе. – Он вручил ей красивый букет в упаковке из золотой нити.

      – Господи, Оливье, это лишнее!

      – Это – самое дорогое, что я привез тебе из Франции! – блеснул он зубами. – Ну, рассказывай, как у тебя дела? Удалось все наладить?

      Она вздохнула:

      – Да, кое-что удалось. И знаешь, что самое смешное? Ко мне перешел из старой фирмы один паренек. Он там работал курьером. Я еще добилась, чтоб ему купила мопед и он мог быстрее передвигаться по городу. И вдруг он пришел ко мне, на мою маленькую фирму. Правда, здорово? – И Марина счастливо улыбнулась.

      – Я даже не сомневаюсь, что с тобой ему приятнее работать, – произнес Оливье с теплотой в голосе.

      Марина отчего-то смутилась.

      – О делах мы поговорим позже. А сейчас мне больше всего хотелось бы посмотреть Москву. Можешь не поверить, но я действительно никогда в ней не был! Хотя объездил, кажется, весь белый свет, – заметил Оливье.

      Они сели в такси.

      – Кстати, – спохватилась Марина, – а где ты решил остановиться?

      Оливье вытащил из кармана бумажку, прочитал по складам: «Националь». Он посмотрел на Марину:

      – Хороший отель?

      – Да – удовлетворенно кивнула она, – в самом центре, напротив Кремля. Вид – потрясающий, сам убедишься.

      – Я очень рад, – слегка улыбнулся Оливье. – А это что? – Француз указал на странные металлические конструкции, окрашенные в красный цвет и стоящие у дороги, мимо которых они проезжали.

      – Это – «ежи». – Марина посерьезнела. – Их делали во время войны. Брали рельс, резали его на несколько кусков и сваривали друг с другом. Считалось, что получается непреодолимая преграда для немецких танков. И их варили всю войну. А после войны им поставили памятник. Это еще и напоминание о том, что немцы так и не смогли прорваться к Москве…

      – А Страсбург всю войну был под немцами, – со вздохом признался