Мёртвое сердце. Этель Рефар

Неужели всё-таки Стая решила сложиться всем миром, чтобы выручить Мистлев? Она мысленно возносила хвалу своему покровителю, предвкушая, как снова окажется в Логове, давно ставшим для неё надёжным и уютным домом. Воровка шла, не обращая никакого внимания на сопровождающих её стражников и мага, на улюлюканье, доносившееся из камер ей вслед, она была в хорошем настроении.

      Мистлев привели в кабинет начальника тюрьмы, который ей был уже знаком: когда легендарную воровку наконец поймали, Крастос Курио пожелал лично увидеть её. Заметив торчащие из-под вечно взлохмаченных коротких волос острые кончики ушей, он только и сказал: "Я должен был догадаться…" И вот, Пташка оказалась в святая святых Крастоса снова, но на этот раз в куда более хорошем настроении.

      – Ну, кто из наших не пожалел денег на меня? – радостно воскликнула она, надеясь в кресле напротив увидеть Кристофа или Большую Анни.

      Двери за спиной захлопнулась, двое стражников остались в кабинете. У стола стоял Крастос Курио собственной персоной, он был необычно бледен этим вечером. В руках он держал свиток со сломанной печатью, из-за чего рисунок герба угадать было невозможно. Но это не имело значения, чёрный цвет сургуча говорил сам за себя. По спине Мистлев пробежал холодок. Она никогда не имела дел с некромантами и как огня опасалась всего, что было связано с магией смерти.

      – Я вижу, не стоит объяснять тебе, что это,– Крастос улыбнулся одними губами и потряс свитком. – Должен признаться, с удовольствием бы посмотрел на казнь, но увы. Теперь тебя ждёт участь менее завидная, наш некромант решил воспользоваться своими правами на осуждённых на смерть…

      – Ч-что… – Мистлев так и застыла, не заметив, как её взяли под руки, крепко держа.

      Сердце ушло в пятки. Древним законом, позволяющим любому магу претендовать на жизнь осуждённого на казнь преступника, пользовались невероятно редко. В последний раз его применяли ещё во время расцвета Башни Кости и одноимённого Ордена, от которого ныне остались лишь записи в летописях. Понятное дело, что именно некроманты чаще всего и пользовались этим законом, не считая магов целителей. Да вряд ли можно надеяться, что оказаться у последних было бы лучше.

      С момента запечатления соответствующей магической печати преступник переходил в собственность мага. Чаще всего жил он после этого не очень долго, всё зависело от сложности магических экспериментов и выносливости самого подопытного. Пташка считала, что у неё очень крепкие нервы, но не выдержала, повиснув в полуобморочном состоянии на руках у стражи. Потерять сознание, конечно, ей никто не дал. Пара звонких пощёчин быстро привела воровку в чувство. Опомниться от происходящего ей не позволили.

      – Поставь свою подпись в журнале тут и тут, – велел Крастос, ткнув толстым пальцем в тюремный журнал.

      Мистлев взяла перо и черкнула инициалы там, где было указано. Обычная бюрократическая процедура при освобождении. Мол, претензий не имею, вещи возвращены в целости и сохранности.

      – Вряд