Мёртвое сердце. Этель Рефар

видел признаков жизни – ни света, ни тонкой струйки дыма, ни какого-никакого движения, ничего. Только вороны часто кружили над остатками донжона, нагнетая и без того мрачную атмосферу того места. Но делать было нечего, его собственных знаний не хватало, чтобы помочь Марысе.

      От озера вела тропинка, идущая на восток в сторону старых развалин. Это сейчас такое строение замком назвать ни у кого язык не повернётся, а раньше, думал Гийом, наверное это был настоящий шедевр. Он быстро скрылся в зарослях, не оглядываясь назад. Парень шёл по тропке и думал, мог ли он тогда что-то сделать? Не отпускать Марысю до утра или, не взирая на её отказ, всё-таки проводить её?

      В тягостных раздумьях Гийом углублялся в чащу, свет утреннего солнца стал меркнуть – небольшой пролесок из лиственных деревьев кончился, начался ельник с елями, острыми как пики. В таких местах всегда неуютно, среди елей темно и мрачно, а нижние ветви, укрытые лишайником и паутиной, напоминали о призраках и руках мертвецов. Гийом чувствовал, что идёт в нужном направлении и не сбился, свернув с тропинки чуть севернее. До самого замка хоженых троп не было, оно и не удивительно, если жители города на гору не ходят, а живущий там маг не спускается вниз.

      Оставалось только отыскать путь наверх, но внимание Гийома отвлекло что-то рыжее на земле чуть поодаль. Он руками раздвинул еловые ветви, мешавшие разглядеть всё получше, на жухлом хвойном ковре, через который пробивались редкие травинки, лежала мёртвая лисица. Не похоже было, чтобы она умерла от старости, зверь, насколько маг мог определить по состоянию шерсти, был здоров. Не было рядом и охотничьих ловушек, куда лисица могла случайно угодить и погибнуть, не видны и следы от оружия или когтей более крупных хищников. Вокруг не было ни одного следа кроме цепочки лисьих, но явно сломанная шея зверя говорила о том, что её кто-то убил.

      – Ну,коллега, что привело вас в такую глушь? – за спиной раздался насмешливый голос.

      Гийом не слышал шагов за спиной, а когда обернулся, ожидал увидеть дряхлого старика, а не мужчину средних лет в выцветшей на солнце и после многочисленных стирок чёрной мантии. Некромант был совершенно сед, но его лицо ещё не избороздили многочисленные морщины, а взгляд светлых серых глаз был ясным и осознанным. На вид ему можно было дать не больше пятидесяти, но Гийом нисколько не удивился, что впечатлительная молодёжь десять лет назад приняла некроманта за старика: спьяну в темноте при неверном отблеске факелов не мудрено ошибиться.