Космический рейдер «Нибелунг». Сергей Фомичев

и остановились под дверями небольшого заведения с парой танцовщиц на вывеске и стилизованной надписью «Одесса».

      – Что мы делаем здесь, Маскариль? – вопросил принц.

      Разумеется, под «здесь» принц подразумевал не кафе-шантан. И не улочку. И не город. И скорее всего не планету Барти и даже не всю Северную Дугу, именуемую так же Кудряшкой, где расположились союзные королевства.

      Шут, однако, умел читать подтекст.

      – Мы живем на закате золотого века, мой друг. И возможно станем свидетелями его упадка. Золотой век превратится в свинцовый. Такая вот обратная трансмутация.

      Он открыл дверь и они вошли. Внутри царил сумрак, сцена оказалась пуста. Кажется они пришли слишком рано. Посетителей почти не было, а потому хозяин полностью сосредоточился на двух новых клиентах. Хотя они и выглядели невзрачно.

      – Есть ли у вас кабинет, любезный? – спросил Маскариль.

      – Разумеется.

      Хозяин показал пальцем на арку, занавешенную серой декоративной тканью, похожей на обычную мешковину.

      – Принеси нам вина, добрый человек, – попросил принц, направляясь к арке. – Красное из Центральной долины Верхней Ауры вполне подойдет.

      В кабинете оказалось довольно уютно. Хотя здесь не нашлось ни подушек, ни топчанов, ни помоста, застеленного ковром, но и обычные кресла оказались довольно удобны и позволили телу расслабиться.

      – Ты сказал золотого века? – продолжил разговор Фроди. – Спасибо, добрый человек.

      Хозяин разлил рубиновое вино по серебряным кубкам и, оставив кувшин, удалился.

      – Золотого в смысле свободы, – пояснил Маскариль, покачивая кубок и давая вину подышать. – В наше время каждый волен выбрать ту общественную модель, что ему по душе. Захочет, отправится к анархистам на Утопию-6, захочет – к белым нацистам на Валькирию или к черным расистам на Дессалин. Каждый волен маршировать с маоистами на Наксалбари, постигать нирвану на Тушита или питаться из общего котла на Соледад. А если найдёт достаточно денег может заделаться бароном или рыцарем в каком-нибудь из монархических миров, вроде нашего.

      – Но при этом ты упомянул закат, – припомнил Фроди. – Мне не нравится это слово. В твоих устах оно явно означает не красоту заходящего солнца в пыльной атмосфере Барти.

      – Не красоту, – согласился Маскариль, сделав первый глоток. – Это метафора, иносказание.

      – Спасибо за пояснение.

      – Все к тому идет, мой принц, – сказал Маскариль. – Ойкумена застоялась, как вода на болоте. Существующий миропорядок – мина замедленного действия. Миграция, переселение на другие планеты, снимала социальное и политическое напряжение старых миров, но зато консервировала противоречия. Они накапливались. И вот, чапараль нашей цивилизации пересох, пропитался маслом, как французские блинчики, и теперь для вселенского пожара достаточно малейшей искры.

      – Я было начал загибать пальцы,