Оэльфийский свет. Терний поцелуй. Александр Сменович

поверхностью… преложное, молчи,

      Не всё чревато тороватым лонцем,

      И эхо в нём глухое, не кричи.

      Есть шепот гула, гром не поднебесный

      Умерших звуков в памяти живых,

      И мир им до скончанья  века тесный

      И боль не оприходует иных.

      Но кто услышит  « дольней прозябанье»,

      Меж струек исповедуя ковчег,

      Тому земли святой обетованье

      Из рая бед  и мазохистских нег.

      Тому не страшен ропот многокрылый

      И языкастый и коснодурной,

      Его не лики, образ тупорылый,

      Его не смех, без тени стороной.

      Ножом не режь, острее слова нету,

      И пуля столько армий не возьмет,

      И даже на прискорбную монету

      Не разменяешь мысленный полёт.

      А значит, это слово было,

      Которое живее всех живых,

      Оно лишь ожиданием изныло

      Последних истин в памяти немых.

      Ангельские хоры

      Невозможные святые облака,

      Изразцы придуманного чувства,

      Льющие  прискорбье  молока

      Опытом коварного искусства.

      Небо… или дьявол или бог

      Оскоромил нежностью надежды,

      Прикормив божественностью тог,

      Их же сбросив, подраспнув одежды.

      Уместив в создание себя

      Светлый образ, неисповедимый,

      Ближнего прощеньем возлюбя

      Белым облаком от вещенья гонимый.

      Тут же, рядом светость  синевы,

      Тут же воспарение бредущих,

      То ли покаянные не вы,

      То ли не любви голгоф плывущих.

      Вынечеловечиванья род,

      На  ущербность поголовья хлипкий,

      Вытекший немертвенностью вод

      Из овечей вымазанной зыбки.

      Неолицемерился подняв

      Грех очей на ангельские хоры,

      Лишь невинности полунебесной вняв,

      Распечатав выслепшие поры.

      Педии Сати

      Если тянет к словам как к напитку,

      Может это не музыка сфер,

      Дань неписанному пережитку

      Из религий, молитв и вер.

      Не бесчувствен… бесчувствен крикливый,

      Им не грызть хлебосолие букв,

      Год на год, словно образ сонливый

      Усыпляет сусальности лукв

      Золотых… в облаках куполами

      Ими плыть, забывая не вес

      Поминаний, пустыми делами

      Заменяя иссини  небес.

      Оприходован белой страницей

      Будто странник на долгом пути,

      И короткими рифмами в лица

      Исполняешь педии Сати.

      Не спеша гимны молча шлифуешь,

      Обгоняя и время и торг,

      Одиноко и тайно пируешь,

      Оставляя ненужный восторг.

      Приближаясь к себе в тленной маске

      И теряя былые черты,

      Ты черкаешь пером без опаски

      Каждый раз у последней черты.

      И лишь там, где не видно слепому,

      Где не слышит глухой