Педагогическая поэма. Полное издание. С комментариями и приложением С. С. Невской. Антон Макаренко

аппарата, уже Лука Семенович приветливо прощался с нами и просил заходить, уверяя, что он не обижается, уже Задоров пожал руку Ивана, и уже Иван что-то захрипел на гармонике, а Верхолыха все кричала и плакала, все находила новые краски для характеристики нашего поведения и для предсказания нашего печального будущего. В соседних дворах стояли неподвижные бабы, выли и лаяли собаки, прыгая через протянутые во дворе проволоки, и вертели головами хозяева, вычищая в конюшнях.

      Мы выскочили на улицу, и Карабанов повалился на ближайший плетень.

      – Ой, не можу, ий-богу, не можу! От гости, так гости!.. Так як вона каже? Щоб вам животы попучило вид тией сметаны? Як у тебя с животом, Волохов?

      В этот день мы уничтожили шесть самогонных аппаратов. С нашей стороны потерь не было. Только выходя из последней хаты, мы наткнулись на председателя сельсовета, Сергея Петровича Гречаного. Председатель был похож на казака Мамая[37]: примасленная черная голова и тонкие усы, закрученные колечками. Несмотря на свою молодость, он был самым исправным хозяином в округе и считался очень разумным человеком. Председатель крикнул нам еще издали:

      – А ну, постойте!

      Постояли.

      – Драствуйте, с праздником… А как же это так, разрешите полюбопытствовать, на каком мандате основано такое самовольное втручение[38], что разбиваете у людей аппараты, которые вы права не имеете?

      Он еще больше закрутил усы и пытливо рассматривал наши незаконные физиономии.

      Я молча протянул ему мандат на «самовольное втручение». Он долго вертел его в руках и недовольно возвратил мне:

      – Это, конечно, разрешение, но только и люди обижаются. Если так будет делать какая-то колония, тогда совецкой власти будет нельзя сказать, чтобы благополучно могло кончиться. Я и сам борюсь с самогонением.

      – И у вас же аппарат есть, – сказал тихо Таранец, разрешив своим всевидящим гляделкам бесцеремонно исследовать председательское лицо.

      Председатель свирепо глянул на оборванного Таранца:

      – Ты! Твое дело – сторона. Ты кто такой? Колоньский? Мы это дело доведем до самого верху, и тогда окажется, почему председателя власти на местах без всяких препятствий можно оскорблять разным преступникам.

      Мы разошлись в разные стороны.

      Наша экспедиция принесла большую пользу. На другой день возле кузницы Задоров говорил нашим клиентам:

      – В следующее воскресенье мы еще не так сделаем: вся колония – пятьдесят человек – пойдет.

      Селяне кивали бородами и соглашались:

      – Та оно, конешно, что правильно. Потому же и хлеб расходуется, и раз запрещено, так оно правильно.

      Пьянство в колонии прекратилось, но появилась новая беда – картежная игра. Мы стали замечать, что в столовой тот или иной колонист обедает без хлеба, уборка или какая-нибудь другая из неприятных работ совершается не тем, кому следует.

      – Почему сегодня ты убираешь, а не Иванов?

      – Он меня попросил.

      Работа

37

Мамай (?—1380) – татарский темник, фактический правитель Золотой Орды; потерпел поражение от московского князя Дмитрия Донского в битвах на р. Вожа (1378 г.) и на Дону (Куликовская битва 1380 г.). Макаренко ошибочно или в шутку называет Мамая казаком.

38

Втручение – вмешательство.