Записки юриста с окраины. Анатолий Зиновьевич Курбатов

Тот хорохорился перед стажером:

      – Видишь, как прокурора встречают! Позови сюда адвоката!

      Коротков молча вышел на крыльцо. Адвокат шел, запихивая в нагрудный карман сотенную бумажку. Купюра немного скомкалась и никак не проскальзывала в узкую прорезь кармана.

      – Пойдем. Зовут. – Хмуро кивнул адвокату стажер и, не оборачиваясь, вернулся в кабинет головы.

      – Слушай сюда, пан адвокат! – Шеф с судьей уже пропустили по маленькой и закусывали аппетитными ломтиками, не приглашая вошедших к столу.

      – Стол, как видишь, уже накрыт. Все простывает. Поэтому ты сильно не распространяйся, а то ведь знаю: любишь поговорить. Короче… Не серди меня!..

      Все переместились в зал. Судья вошел последним. Секретарь пропищала, стараясь быть солидной:

      – Прошу встаты! Суд идэ! Все встали. Прокурор, положив ладони на стол, качнулся, как бы вставая, но не встал. Он уже повеселел, раскраснелся и расстегнул мундир с двумя рядами блестящих пуговиц, на которых красовался герб СССР.

      – Прошу сидаты! – Произнес судья и сел сам. По обе стороны от него расположились народные заседатели[13] – безликие тетушки из лесокомбината. Коротков уже знал, что на судейско-прокурорском жаргоне их называют кивалами. Они, формально имея все права судьи, ничего не решали и во всем соглашались с судьей. Обычно руководители предприятий направляли в суд тех, чье отсутствие на предприятии не сказывалось на результатах работы.

      Адвокат в скромном сереньком пиджачке, как нахохлившийся воробушек, примостился за столом напротив прокурора, сверкающего звездами. Подсудимому указали место на передней скамье, где он и расположился, не зная куда пристроить тяжелые кисти рук. Остальные гуцулы тесно сбились у него за спиной. Коротков сел один, но так, чтобы всех видеть, и вдруг ощутил себя зрителем в любительском спектакле.

      Над головой у судьи – панно. На нем – молодая супружеская пара с маленькой девочкой на руках. Нелепость ситуации, кажется, ощущал лишь молодой юрист. Уголовный процесс осуществлялся в помещении с праздничной атрибутикой, предназначенной для бракосочетания! В довершение идиотизма ситуации над изображением молодоженов красовалась выведенная крупным шрифтом надпись: «Будьте счастливы!»

      Свидетелей по делу не было. Точнее были. Заготовитель и колхозный бригадир. Но в документах дела была бумажка о том, что-де оба заняты на производстве, и в судебное заседание прибыть не могут.

      Проверив явку участников судебного процесса, судья монотонно, проглатывая фразы, начал читать обвинительное заключение[14].

      – Торопится. – Отметил стажер. – Еще бы! На столе у головы такая закусь!..

      Гуцулы явно не понимали и третьей части того, что читал судейский.

      Впрочем, не удивительно. Текст обвинительного заключения напечатан на русском языке (делопроизводство в милиции и прокуратуре ведется на русском языке). Текст, написанный по-русски, судья на

13

Народные заседатели – лица, не являющиеся профессиональными судьями, которые периодически привлекались судом для рассмотрения дел периодически, но имеющие все права судьи при рассмотрении конкретного дела.

14

Обвинительное заключение (ОЗ) – итоговый документ предварительного расследования дела, составляемый следователем и утверждаемый прокурором. В указанный период ОЗ оглашалось судьей. В настоящее время его оглашает государственный обвинитель.