Когда Мой Мир узнает об Этом. Письмо четвертое. Спартак Масленников

меня просто из нее выгоняли эти же самые мужики.

      Время шло и с каждым новым днем, когда я выходил на улицу и седел в своих детских раздумьях на этой железной «гусенице», я в своем почти семилетнем возрасте прекрасно понимал, что я в этом мире никому не нужен. Даже свое собственной матери.

      Это так расстраивало меня, но я не мог с этим ничего поделать.

      Я не мог с ней об этом поговорить, потому что хоть я это и понимал, но объяснить ей это, я бы не смог. Поэтому мне просто оставалось жить и ждать, пока настанет тот самый день, когда я выросту и смогу все изменить.

      Мая мать, благодаря каким-то своим подругам отдала меня в школу, несмотря на то что я не был в детском саду.

      С горем пополам мы собрали все необходимые принадлежности для того, чтобы я смог начать свое обучение.

      Самая главная задача, которую я сам себе поставил в школе, была научится читать.

      Потому что я хотел понять, что за названия книг пылятся на полках, которые уже давно никто не трогал, и затем раскрыть то таинство что скрывалось в их названиях.

      Так как я представлял, кто такой учитель, я впитывал все как губка, все, что она нам рассказывала.

      Благодаря первым двум месяцем в школе, я вырвался из постоянных сетей того, что происходило в моей жизни и квартире каждый божий день.

      Я столкнулся с детьми разного мировосприятия, у которых были совсем отличные от моих родителей люди, которые совсем иначе их воспитывали.

      За этими детьми всегда приходили родители после школы, а я шел домой в полном одиночестве, всегда немного грустный, потому что из всего этого многообразия знаний, эмоций и общения с детьми, которые учились со мной в одном классе, я возвращался в свою старую жизнь, которая не сулила мне ничего хорошего.

      В этом состоянии я приходил домой, но мне никто не открывал.

      За дверью, как всегда, играла громкая музыка и я понимал, что там кто-то есть, но мне там совсем не рады.

      Я выходил во двор, на лавочку, или садился прямо на ступеньки возле квартиры и пытался, разглядывая картинки, разобрать, о чем говорит мне «букварь».

      После моего «подъездного обучения» спустя какое-то время, мать открывая дверь, выпроваживая своего очередного мужчину из квартиры и как «ответственная мать» находила меня и звала домой, ругая за то, что она уже начала волноваться где я, будто в этом был виноват именно я.

      Я никогда не перечел ей, после того как ушел отец, я боялся думать даже что-то плохое про нее, но, к сожалению, я видел, как меняется ее красота вместе с ее внутренним состоянием.

      Приходя домой, я всегда ел то, что было на столе после утреннего приготовления или оставалось после их очередных «посиделок» с подругами или «пиром» с мужчиной.

      Два месяца была моя новая жизнь, которая выводила меня на новый уровень осознания, что весь мир не заканчивается на однокомнатной квартире с постоянной чередой мужских лиц и не трезвой мамой, которая о тебе забывает, делая вид что ты все равно нужен.

      Сегодня я, конечно, думаю, что тогда это был для меня огромный урок самостоятельности, который учил