Хедин, враг мой. Том 2. «…Тот против нас!». Ник Перумов

осознавал, какая же огромная сила сжата здесь в крошечный объём. И какая катастрофа может разразиться, если эта сила каким-то образом получит свободу, даже и не путём пожирания всего Упорядоченного.

      Он должен дотянуться. Обязательно должен.

      Воля, сила, желание, возможность. У него не осталось рук, он отбросил заклятья, весь их арсенал, как мешающие костыли.

      Воля и тяга.

      Здесь, в потоке гибнущего пространства, где не осталось привычных структур Упорядоченного, где перемолотые останки текли и текли, влагая самое себя в Неназываемого, становясь им, оставалось одно действующее начало – воля.

      Души дрогнули. Их падение чуть-чуть замедлилось. Они плыли теперь ближе к Хедину; не остановились, но пути их сместились.

      Ещё! Давай ещё!

      Он разрывался и гас.

      То ничтожно крошечное, ворвавшееся в твердыню Неназываемого, грозило-таки утратить свою суть, своё определение, своё предназначение.

      Души всё ближе. Нет, отнюдь не бледные призраки, какими они путешествуют по Чёрному Тракту, начинающемуся на Гнипахеллире. Такие же, как и он сам, мельчайшие частицы Сущего, только и могущие выжить там, где гибнет даже пустота.

      Хедин тянул их к себе, поражаясь собственному усилию и в то же время ощущая, как тает его… нет, даже не «сила». Тает его суть. Развоплощается, исчезает, растрачивается.

      Он чётко ощущал предел. Свой собственный предел, увы, не тот Великий, чем был он сам и о котором им толковали ещё птицеглавые наставники.

      Великий Предел, словно рассекающий надвое его самого.

      Там, где нет различия, нет и движения.

      Верно это и для Истинных Магов.

      Потому что он всё равно оставался Истинным Магом, так и не разгадав тайну божественности.

      Души сжимались вокруг него, собирались в некое подобие кокона, и Хедин ощутил вдруг, что убывание его замедляется.

      Да и души больше не проваливались.

      Они окружили его, каждая по отдельности и все вместе, как совокупность.

      Они держались сами и держали его. А он – держал их.

      Наблюдающий и Действующий замерли.

      Наблюдающего это приятно удивило. Неожиданно, неожиданно. Кто бы мог подумать! Существующие модели, получается, неточны, причём очень сильно неточны.

      Действующий нетерпеливо дёрнулся, словно успев застояться. На него давил поток пустоты, ему, пожалуй, приходилось труднее всех – потому что Действие без Мысли поистине обречено.

      А на ближних подступах к Обетованному вскипала битва, расползалась истекающими кровью щупальцами попавших под удар колонн.

      Подмастерья принимали бой.

      А Сигрлинн у врат Асгарда Возрождённого его предлагала.

* * *

      Сигрлинн шла вдоль строя своих рыцарей. Всё готово, все готовы. Готовы Ночные Всадницы. Готова она сама – свирепая решимость сквозила в каждом жесте, в каждом движении.

      Хедин-наблюдающий видел это и чувствовал.

      Хедин-действующий