Похвальное слово Бахусу, или Верстовые столбы бродячего живописца. Книга третья. Евгений Иванович Пинаев

Советую совершенствовать эту лирику. Почитай стихи в прозе Тургенева, проштудируй Гоголя».

      Неужели в ту пору я был способен на что-то?! Даже на лирику! Удивительно. А ведь сюжет «Приключений», припоминаю теперь, я, мягко говоря, свистнул у Адамова, с его «Тайны двух океанов». Постой-постой, была ещё и «Земля Санникова»! Её слизал у Обручева. Точно. Не плагиатствовал нахально, но темой не пренебрегал, действовал по принципу римейка. Но своим ли языком я тогда говорил?

      А вот разбомбон за рассказ «Далеко в море»: «Мне не понравилось, что ты выступаешь в образе какого-то англичанина, – выговаривал дядя Миша, – и описываешь „наш клипер“, принадлежащий „одной английской компании“. Зачем эти англичане, Билли Торстоны и Гвианы? Неужели в наших советских морях нет таких штормов, которые были бы проверкой мужества наших моряков? Неужели русские матросы не любят свои корабли, как „мать родную“? То есть я хочу сказать: зачем русскому человеку описывать мужество англичан, если можно с успехом совершить это, описывая храбрых севастопольцев, защищающих родной город? Чем русские хуже и зачем это преклонение? Всё. Пока! Присылай новые вещи. Михаил».

      Эх, дядя Миша… Сказал бы я теперь, что вы правы, но, может, уже в ту пору было у меня «предвидение»? Где только нынче не плавают русские моряки, в каких только портах не бедствуют! О храбрых севастопольцах Командор написал прекрасный роман «Давно закончилась блокада». А Стас Варнело в последние годы работал то у поляков, то у греков, то ещё ходил под чьим-то «чужим флагом». И сын его, Вадим, ставший капитаном, водит суда американцев. Новые времена – новые песни, потому что «храбрые русские матросы», ставшие по воле деляг и нуворишей безработными, готовы идти хоть в пираты, лишь бы остаться на плаву и заработать на кусок хлеба с маслом для голодных детишек. И браконьерствуют в своих водах, и пускаются во все тяжкие, а их отлавливают свои и тоже храбрые русские пограничники, чтобы взять на цугундер и упечь в тюрягу.

      Я сложил письма в чистый конверт и убрал в сундук.

      Итак, примем к сведению, что «жизненный морской опыт» имеется в наличии – насмотрелся на моря-океаны, на гавани и корабли, а теперь… Вперёд без страха и сомнений? Ну, положим, без них не обойтись: скользок путь во тьме неведомого. Однако благословите меня вы, Командор и Бакалавр, благословите меня и вы, дядя Миша. Когда встретимся ТАМ, я лично поблагодарю вас за эти старые письма и за внимание, оказанное сопляку на заре туманной юности, за то, что вы не отделались шуточкой или отпиской. Поблагодарю и добавлю, что если в детстве были у меня «эти англичане, Билли Торстоны», то жизнь столкнула с другими, с Роем Росселом, Дуги и Тони, с Робертом-работягой. Да, мы разные, но мы и одинаковые, что кегли. Не знаю, как Рой, а Тони и Роберт имели намерение отдать морю несколько лет, подкопить фунтов стерлингов и завести собственное «дело». Так ведь и наш брат русак шит тем же лыком, особливо