Цветы тьмы. Аарон Аппельфельд

он был растерян, и чем дальше она объясняла и предупреждала, тем больше росла его растерянность.

      Теперь тайна обрела Марьянины черты.

      Раньше он встречал Марьяну несколько раз, большей частью на темных тропинках. Мама приносила ей одежду и еду. Их встречи были прочувствованными и длились лишь несколько минут. Иногда они не встречались подолгу, и Марьянины черты стирались из его памяти.

      Он приткнулся в темном углу, завернулся в какую-то овечью шкуру, и сдерживавшиеся до сих пор слезы брызнули и залили ему лицо.

      – Мама, где ты? Где ты? – стонал он, как брошенный звереныш.

      Наплакавшись, он уснул, и во сне очутился дома, а точнее – в своей комнате. Все было на месте. Вдруг появилась Анна и встала в дверном проеме. Она подросла и была одета в традиционное украинское платье. Оно шло ей.

      – Анна! – закричал он.

      – Что? – ответила она по-украински.

      – Ты разучилась говорить по-немецки? – испуганно спросил он.

      – Не разучилась, но я очень стараюсь не говорить по-немецки.

      – Папа говорит, что родной язык невозможно забыть.

      – Так оно, наверное, и есть, но я так старалась, что немецкие слова не лезут мне на язык, – сказала она на беглом украинском.

      – Странно.

      – Почему?

      – Странно говорить с тобой по-украински.

      Анна улыбнулась хорошо знакомой ему улыбкой, в которой смешались застенчивость и довольство собою.

      – По-французски тебе тоже трудно говорить?

      Она снова улыбнулась и сказала:

      – В горах не говорят по-французски.

      – Когда мы вернемся после войны, снова будем говорить по-немецки, правда?

      – Полагаю, да, – сказала она как взрослая.

      Только теперь он увидел, как она изменилась.

      Она выросла, пополнела и стала больше похожа на юную крестьянку, чем на знакомую ему Анну. Кое-какие черты лица остались прежними, но стали более округлыми и полными.

      – Анна! – сказал он.

      – Что?

      – А до конца войны ты не вернешься к нам? – спросил он и сам удивился своему вопросу.

      – Мой дух все время здесь, но мое тело пока что должно быть в горах. А ты?

      – Я пока что буду у Марьяны.

      – У Марьяны?

      – Такое впечатление, что она хорошая женщина.

      – Надеюсь, что ты не ошибаешься.

      – Мама тоже сказала мне, что она хорошая женщина.

      – Как бы там ни было, остерегайся.

      – Кого?

      – Этих женщин, – сказала она и исчезла.

7

      За миг до пробуждения Хуго успел увидеть, как Анна уменьшается до привычных ему размеров. Он так обрадовался, что она не переменилась, что от избытка чувств захлопал в ладоши и закричал «Браво!»

      Он снова осмотрел чулан. Глаз остановился на цветастой широкополой шляпе, напоминавшей шляпы фокусников, которая висела на гвозде. Марьяна – фокусница, промелькнула у него мысль, ночью она развлекает посетителей цирка, а днем спит. Цирк ей как раз подходит. Тут же