Табия из двух сердец и снега. Вергилия Коулл

от предательской хрипоты.

      – Вы меня боитесь? – усмехнулся он.

      Элли еще раз откашлялась и чуть спасовала: выдернула руку, вытерла взмокшие ладони о свою уродскую длинную черную юбку.

      – Я – женщина рациональная, милорд.

      – Тень… – мягко поправил он.

      – Тень, – кивнула Элли. – Я привыкла делать все правильно, не ошибаться. В этом особняке никто не встретил меня, даже слуг нет, но мне пришлось войти внутрь, потому что на улице такой мороз, и я сильно замерзла… – Тут очень хорошо и правдоподобно получилось вздрогнуть, будто вернулся озноб. – Никто не представил меня вам, а вас – мне.

      – Что ж, по-моему, мы и сами отлично представились друг другу. Да и нужны ли нам официальные представления после того, сколько бумаги мы перепортили, общаясь друг с другом?

      Он снова взял ее руки в свои, сжал крепче, чуть опустил веки, читая по памяти:

      – «Мне кажется, я так влюблена, что узнаю вас даже с завязанными глазами, Джеффри. Заведите меня в темную комнату, оставьте там совершенно одну, а затем зайдите в полном мраке – и все равно я пойму, что это именно вы. По единому прикосновению руки определю в вас моего Джеффри. Не верите? Проверьте».

      Лорд вдруг резко стиснул пальцы Элли, и она тихо ахнула.

      – Мы не в темноте, и я вас касаюсь. В письмах вы обещали узнать меня и в более сложных обстоятельствах. А сами начали звать милордом и ни разу не вспомнили мое имя.

      Сердцебиение у Элли участилось, и она не знала, то ли это от жгучей зелени мужских глаз, то ли от досадного промаха.

      – Я… растерялась, – честно призналась она, потому что правда – всегда лучший помощник в сложном деле, – я не ожидала, что вы так…

      – Что я так?.. – выжидающе напрягся он.

      – Что мы так…

      – Мы – что, Элли?..

      – Что вы так красивы, и что мы так быстро найдем общий язык. Вот! – наконец выпалила она.

      Лорд выпрямился, посмотрел на нее и мягко улыбнулся, будто хищник, удовлетворенный игрой с добычей.

      – Ну, – вздохнул он и полез во внутренний карман сюртука, – теперь, когда я доказал вам, что я – это я, настала ваша очередь, Элли. Вы-то мне свое фото как раз присылали.

      С этими словами Тень вынул из кармана простой бумажный прямоугольник. Элли увидела знакомый образ: молодая, но вся какая-то изможденная женщина с сухим тонким лицом и впалыми блеклыми глазами, со стянутыми в строгий пучок светлыми волосами, одетая в чопорную белую блузку с кружевами и длинную черную юбку, стояла в неестественно напряженной позе с Библией в руках. В горле у Элли пересохло, но опасность обычно лишь придавала ей сил. Непринужденным жестом откинув с плеча темный локон разметавшихся в беспорядке волос, она храбро улыбнулась.

      – Простите меня, Тень. Я действительно вас обманула. Видите ли… я на самом деле влюбилась в вас во время нашей долгой переписки и прикипела к вам душой так, что верила, что смогу узнать даже в темноте. Но я опасалась, что вы… разочаруетесь, меня увидев. Да, вы писали, что ищете в даме своего сердца не красоту, а душу,