Бьянка. Пять дней в сентябре. Цецен Алексеевич Балакаев

обеими руками он держал длинный багет, нафаршированный ветчиной, сыром и зеленью.

      – Худеморхен, Дирк. Беданкт за авто. Никогда не ездил на таком. Чувство лёгкости и невесомости на трассе незабываемое.

      – Вы сделали свои дела?

      – Да, Дирк. Хротеданк. В полтретьего я был в Наймегене.

      – Долго добирались. Вы сообщили соседке, что я доставил вас в срок?

      – Ещё нет. Похоже, вы испугались её. Это забавно, Дирк.

      – О чём вы? Я никого не боюсь. В этом городе никто не кричит на меня.

      – Не сердитесь на неё. К ней надо привыкнуть, и тогда она милая девушка.

      – Я вчера ломал голову, почему вы спешили в Наймеген. На встречу с девушкой?

      – Почему так решили?

      – Вы одеты, словно жених.

      – Я всегда так одет. Я из Советского Союза, из Ленинграда. Мы все ходим в костюмах при галстуках.

      – Значит вы из Советов? Я знал ваших шоссейников, соревновался с ними. Даже помню имена, хоть они дьявольски трудные. Быков и Москвин…

      – И Колюшев с Вуколовым. Значит, вы велогонщик?

      – Да, но гонял давно. А ваши парни очень гордые.

      – Почему?

      – Им предлагали сменить флаг и гонять за немцев и итальянцев. И мы предлагали большие деньги. Они отказались. Вы тоже патриот? Вас зовут Иван?

      – Да, я Иван. И, наверное, патриот.

      – Зачем же вы здесь?

      – Я историк, учу вашу страну. Учу язык, традиции, культуру.

      – И вернётесь назад?

      – Да. В воскресенье еду в Наймеген. Там должны быть готовы документы на пятую «БМВ». На ней и тронусь.

      – Так вы ездили покупать машину? Почему? Мой гараж полон автомобилей.

      – Вчера я этого не знал, Дирк. И купил не для себя. Отгоню домой, перепродам и вернусь. Говорят, что многие так делают.

      – Тогда держитесь меня. В моём гараже всегда можно подобрать нужный автомобиль. Вы голодны? Что вы будете есть?

      – Такой же багет, как вы, и стакан молока. Данкевел.

      – Ян, тащи пистолет! И молоко! – крикнул Дирк.

      – Патрон, у нас нет молока, – высунулся из задней двери парень в белом фартуке.

      – Пошли кого-нибудь!

      Из-за дальнего стола вскочила татуированная девица и выбежала прочь.

      – Вы пьёте только молоко? – спросил меня Дирк.

      – Сейчас утро, самое время для молока. А будет с вами дело – напьёмся в смерть.

      У кафе резко остановился открытый спортивный «Мерседес». Из него неспешно вышла длинноногая блондинка. Она открыла дверцу малышу, забежавшему в кафе и бросившемуся на руки к Дирку, затем вошла следом.

      – Па! – закричал малыш.

      – Это мой сын Йентл. Это моя женщина Эллен, – представил их Дирк. – Не чета вашей соседке. Моя женщина не лает.

      Эллен подошла к нему, поцеловала в щёку и уселась за столик у стены, вытащив из сумки спицы с вязанием. Она была великолепна. Странно было видеть эту со вкусом одетую молодую женщину, словно бы сошедшую со страниц модного журнала, со спицами в руках в этом простеньком, хоть и чистом кафе.

      – Ваша