Бьянка. Пять дней в сентябре. Цецен Алексеевич Балакаев

набеленное лицо с большими синими глазами под густыми накладными ресницами. На мой вкус, вид её был вульгарен. Она расхаживала по комнате с журналом в руках, затем уселась в кресло перед распахнутым окном и закурила. Увидев меня, соседка дружелюбно помахала рукой.

      – Ты кто?

      – Я ваш новый сосед. Извиняюсь, что уставился, но не могу же закрыть окно, чтобы не видеть вас.

      – Глазей сколько влезет. Вот – смотри!.. Красивая грудь? Я дома. Ты откуда?

      – Из Ленинграда.

      – Это где?

      – Я из Советского Союза.

      – Где это?

      – Ммм… А Россию знаете? Слышали о царе Петере?

      – Русланд? Бьюсь об заклад, тебя зовут Иваном.

      – Да. А я бьюсь об заклад, что если у вас есть друг, то он Ян.

      – Да, мой бой-френд Ян. А я Ким.

      – Вы всегда голая?

      – Нет, ню я только дома. Одеваюсь на работу. Работаю внизу, в магазине, – Ким показала пальцем вниз. – Заходи и что-нибудь купи.

      – Вы много зарабатываете?

      – По-разному. Есть сезон и вне сезона.

      – Но сколько вам платит хозяин?

      – Я сама себе хозяйка. Магазин мой.

      Соседка не видела ничего постыдного в таком домашнем наряде. Она не проститутка, а хозяйка магазинчика, думал я. Просто так живёт. Ходит дома голой. Что в этом странного? Это не Советский Союз, Ваня. Надо привыкать к голландским нравам.

      Вечером я увидел, как к ней пришёл бой-френд. Ким встретила его в коротком халатике, но Ян скинул его и немедля принялся за дело. Соседка показывала невиданное для советского человека умение. Я взял видеокамеру и начал снимать. Через некоторое время Ким раскрыла глаза и увидела наставленный на неё объектив. Она подбежала к окну.

      – Никакой съёмки! – она задёрнула занавеску…

      На другой день я зашёл к ней в магазинчик, оказавшийся приятно пахнувшей барахолкой, и купил копеечный галстук, похожий на верёвку, и машинку «Самсон» для скручивания папиросок. Ким угостила меня дрянным голландским кофе, от которого меня тошнило, но я никогда от него не отказывался, чтобы не обижать хозяев.

      С того дня наши отношения можно было называть добрососедскими. Я всегда мог спросить Ким, что и где можно найти в Амстердаме, а городские новости и сплетни она вываливала на меня сама, стоило лишь выглянуть в окно. Соседка была для меня справочником и газетой.

      Сейчас нагая Ким курила у окна и глазела на улицу. Голая грудь дерзко торчала над сложенными руками.

      – Ким, привет! Худеморхен.

      – Хай, Ваня.

      – Мне нужна газета бесплатных объявлений.

      Ким встала и принесла газету.

      – Вот, лови!

      Она швырнула мне газету, но та не долетела до моего окна и, рассыпаясь листами, рассеялась по улице. Это Ким не обескуражило. Она принесла вторую, свёрнутую в трубочку и перетянутую резинкой.

      – Держи, Ваня!

      Газета стукнула меня по носу. Следом в окно залетела ручка. Заварив кофе, я уселся у окна. Это была «Виа-Виа», популярное издание объявлений со всех концов страны.