Аспекты. Джон М. Форд

сказал Извор. – Да, мы пообедаем. Меню не надо. Удивите нас чем-нибудь.

      – Садитесь, я все устрою. – Клест радушно развел руки, поклонился и ушел на кухню. Его светлые волосы были связаны в длинный, почти до пояса, хвост, забранный в сеточку и перевитый белой лентой.

      Из десяти столиков были заняты два; за одним сидела пара, за другим – трое. Один из посетителей взглянул на Извора с Варисом и улыбнулся, остальные не обращали на них внимания. Извор направился к столику у прилавка с пирожными; Варис переставил стул к стене и уселся лицом ко входу.

      В центре столика стояла высокая узкая ваза с четырьмя синими розами. Варис сдвинул ее в угол.

      – Места же хватает, – сказал Извор. – Или это символический жест?

      – Мне очень неромантично прискучили бессмысленные романтические символы, – вздохнул Варис.

      – Синие розы – очень редкие и нежные цветы.

      – Редкость – понятие относительное, а нежность зависит от ситуации. На севере они растут и увядают с безумным упрямством. Крестьяне считают их сорняками, но не выпалывают, а с радостью продают южанам. За большие деньги.

      – Вы давно были на севере, Варис? В смысле в Корварисе?

      – Лет шесть назад. Нет, семь. Сразу после того, как приняли закон о мостах и дорогах. Помните, вы сказали, что мне лучше на время покинуть столицу? Вот тогда я и решил навестить фамильный мавзолей.

      – Я думал, вы съездите к Странжу.

      – Я слишком ценю его радушие и не хочу им злоупотреблять.

      Извор укоризненно посмотрел на него, но промолчал.

      – К тому же туда могла приехать Агата. А я был не в том состоянии, чтобы с ней встречаться.

      – А вот теперь мне кажется, – очень тихо произнес Извор, – что вы действительно не цените радушие Странжа, если считаете, что он не сумел бы все уладить.

      – Простите меня, пожалуйста.

      Извор покачал головой и так же тихо продолжил:

      – Я не имею права просить вас не упоминать о ней. Больше всего мне жаль, что я причинил ей такое горе.

      – В горе Агаты нет ни злобы, ни обиды, а ваши сожаления огорчат ее еще больше.

      – Вы сейчас говорите как северянин, – сказал Извор. – Это оттого, что я напомнил вам о Севере, или по какой-то другой причине?

      Клест вышел из кухни и поставил на стол две тарелки под стеклянными колпаками и корзинку хлеба.

      – По-моему, вам понравится. Только дайте мне слово, милорд Извор, что вы сперва попробуете, а потом посолите, а вы, милорд Варис, будете есть с чувством, с толком и с расстановкой, а не просто заглатывать пищу.

      Оба согласились, и Клест снял с тарелок запотевшие стеклянные колпаки.

      – Чай сейчас будет, – сказал он и снова ушел на кухню.

      Извор проводил его долгим взглядом.

      Варису досталась красная рыба, нарезанная тонкими ломтиками, обжаренная на гриле, приправленная пряными травами и выложенная на тончайшую вермишель в сливочном соусе. На тарелке Извора были омлет и куриное филе, почти такое же красное, как рыба, – от запаха