(Не)единственная. Алина Углицкая

уверена, что я зачну сына от ее мужа.

      Но с чего она решила, что у меня есть эта «искра»? И почему именно я? Сомневаюсь, что наше сходство – случайное совпадение. Слишком уж нервничает Анабель и слишком темнит…

      Далекий колокольный звон заставляет оторваться от мыслей и поднять голову. Недоуменно смотрю в окно, но с моего места видно только серое небо.

      В двери кто-то скребется.

      – Госпожа, – доносится голос Рилии, – вы пропустили обед. Может, вам сюда принести?

      Встрепенувшись, оглядываюсь вокруг.

      – А который час?

      – Шесть, светлейшая льера, – подсказывает призрак.

      Киваю служанке:

      – Узнай насчет ужина. Пусть подают в комнату, а я тут скоро закончу.

      Но есть не хочется. Стоит только позволить себе забыться – и вновь накатывает тоска. Я вспоминаю о сыне. Точнее, я и не забывала о нем, просто стараюсь держать мысли и чувства под контролем, иначе сойду с ума.

      Как он там без меня? А вдруг Анабель его обижает?

      Да нет, не посмеет. Если с Тёмкой что-то случится – ничто мне не запретит рассказать Дариону о планах его жены. Даже магическая печать! И она это знает.

      Вздохнув, закрываю книгу и возвращаю на полку.

      Что ж, Анабель – знакомое зло. К тому же мы с ней заключили контракт. А Дарион… Дарион даже не человек. И если верить тому, что я сегодня узнала, то у даргов своя мораль, далекая от человеческой.

      ***

      В комнате ждет сюрприз. Ужин еще не принесли, но кто-то здесь явно был, потому что на туалетном столике лежит массивный серебряный перстень с черным агатом.

      Кажется, точно такой же у Анабель… А может, это он и есть?

      Под перстнем замечаю бумажку. Осторожно вытаскиваю ее и читаю:

      «Надень перстень на палец. Буду нужна, просто поверни его перед зеркалом».

      В первый момент я таращусь на эти строчки в недоумении. Она что, совсем страх потеряла? Развела такую секретность, а тут пишет записки и бросает на видном месте!

      Потом понимаю: записка написана на русском языке! Никто, кроме меня, ее не прочтет.

      На всякий случай кидаю записку в камин, где она вспыхивает золотистым пламенем. И, разумеется, тут же решаю проверить перстень в действии.

      Надеваю его на средний палец левой руки. Он тяжелый, чувствуется на пальце. Агат загадочно мерцает черными гранями, в его маслянистой глади отражается свет канделябров.

      Почти не дыша, подхожу к зеркалу. Чувствую, как по спине ползет холодок. Смотрю на свое отражение, сглатываю горький ком и поворачиваю перстень камнем внутрь…

      В первую секунду ничего не происходит. Потом мое отражение начинает дрожать, будто по зеркальной глади прокатывается волна за волной.

      Картинка меняется. Теперь вместо себя и комнаты за спиной я вижу знакомые стены и мебель. Это моя квартира! Причем, я вижу ее так, как если бы смотрела из большого зеркала в прихожей!

      Забывшись, протягиваю руку и касаюсь стекла. Пальцы проваливаются