Предать нельзя любить. Лина Коваль

Потираю горящую щеку.

      – А в наше время? Каждый тешит себя надеждой, что он специалист и мудрец, просто базируясь на том, что может в любой момент открыть Википедию. Человек чересчур много времени проводит в интернете. Формируется призрачная иллюзия: всё, что имеется во всемирной сети – это и есть познания самого индивидуума. Отсюда прорва шарлатанов и умников. В голове у них ноль. Отними телефон – поговорить не о чем.

      – Никогда не считала себя умной, – удручающе вздыхаю.

      – А что ты сделала, чтобы начать так думать?! Я просмотрел твой диплом. Там неплохие отметки. Как ты справлялась, если не знаешь элементарного?

      Фыркаю про себя.  Никак я не справлялась. Отошла в мир иной бы со скуки в первый же день учебы. Внезапно начинаю злиться и нервничать.

      На Долинского, потому что прицепился со своими расспросами.

      На себя за то, что вообще очутилась в подобной ситуации.

      – Ну и совершенно тупой тоже себя не считаю, – с вызовом смотрю в холодные как море глаза, в которых тут же вспыхивает ирония.

      – Я тоже так не считаю, – произносит он, словно успокаивает пятилетнего ребёнка. – Но может поменьше дефилировать по барам?!

      Мое лицо заливается румянцем. Всё-таки узнал меня в субботу, зануда!

      – Кстати, почему ты была в парике? – сужает подозрительно глаза. – Есть от кого прятаться?!

      Незаметно сжимаю кулаки и не могу затормозить прорывающиеся эмоции.

      – Да, Господи. У нас была тематическая вечеринка. Что криминального в парике?!

      – Ничего, – пожимает Арсений плечами. – А почему тогда сбежала?!

      Черт бы побрал этих рассудительных адвокатов с причинно-следственными связями!

      – Думала, вдруг приставать начнёте, – раздражительно ухмыляюсь.

      Широкие плечи содрогаются от хохота, будто я сказал что-то сверхсумасшедшее.

      – Забавно, Арина, – выговаривает сквозь смех.

      Фыркаю и сама еле сдерживаю легкую улыбку. Мне нравится то, как теплеют сери-синие глаза, когда он смеется. А еще как меняется его лицо.

      – Арсений Рудольфович, – укладываю руки в умоляющем жесте. – Не увольняйте меня, пожалуйста. Я всему научусь, вот увидите.

      – Арина, – тянет он неторопливо. – У меня нет времени тебя натаскивать. Мне нужен готовый специалист.

      – Ну ведь его пока нет?! – восклицаю. – А я уже здесь. Я всё сделаю, чтобы вам понравилось.

      Прикусываю язык от двусмысленности фразы.

      – Это я уже тоже понял, – на секунду зажмуривает глаза и резко поднимается с места. – Ладно. Оставайся до первого предупреждения.

      Тяжело выталкиваю воздух из легких и прикладываю руку к груди. Радуюсь ровно до того момента, пока не слышу:

      – Поступлю с тобой, как наш преподаватель по Конституционному Праву. Приготовишь конспект от руки.

      – В смысле конспект? –  с ужасом округляю глаза.

      – Перепишешь Конституцию, – говорит так легко, будто это как в соседний магазин за козинаками сбегать. – Может что-то