Любовь. Измена. Развод. Мария Высоцкая

до такого?

      После всего, что у нас было…

      Это же какое-то моральное унижение. Чего он этим добивается? Думает, что я сейчас здесь посижу одна, успокоюсь, а когда он вернется, на шею к нему брошусь и в любви поклянусь?

      Единственное, с чем я сейчас хочу на него кинуться, так это с ножом, чтобы отрезать все причиндалы.

      Можно вызвать слесаря, это займет минут десять, но вместо этого, я почему-то отталкиваюсь от пола и поднимаюсь на ноги. Слегка пошатывает, но до лоджии добираюсь.

      Заглядываю вниз через перила. Седьмой этаж. Не спрыгнешь.

      Может быть, покричать? Кто-нибудь меня услышит и придет спасать принцессу из башни.

      Можно орать «пожар», например. Так точно найдутся неравнодушные. А я поплачу у кого-нибудь на плече и расскажу, какая сволочь мой муж.

      Хохочу сама с себя. Нервы на пределе.

      В детстве, да и когда я выросла, мама всегда говорила мне, что сор из избы выносить нельзя. Что все наши с мужем проблемы должны оставаться за закрытыми дверьми. И не важно, какой ад у вас творится. Главное – молчать, ведь ссоры можно пережить, а вот общественное порицание останется с тобой навечно.

      Ее главное наставление перед нашей свадьбой звучало так: «Будь хорошей, покладистой женой, Светочка. Илья у тебя далеко пойдет, ты за него держись. Будь ему поддержкой и опорой».

      В мой праздник она желала мне быть придатком своего супруга, не больше.

      Может быть, поэтому у меня никогда и не было с ней близких отношений? Сколько себя помню, никогда не делилась с ней никакими секретами.

      Даже после аварии так и не смогла сказать, что детей у меня быть не может. Мне тогда казалось, что я для нее сразу стану какой-то недоженщиной…

      Даже интересно, что бы она сейчас делала, окажись в моей ситуации?

      Хотя, думаю, простила бы. Притворилась, что ничего не произошло, потому что семья важнее. Семья дороже всего.

      Только кому нужна вот такая семья, что была у меня? Муж – кобель, а жена – то есть я, полная дура, если не замечала его похождений.

      Захлопываю окно и возвращаюсь в квартиру.

      Сажусь на диван. Нужно позвонить, нужно высвободить себя из клетки, но так сильно болит голова, думать больно. Каждое телодвижение – удар молотка по затылку.

      Прикрываю глаза, когда понимаю что плачу. Я столько слез уже выплакала. За что он так со мной?

      Неужели я не заслужила хотя бы каплю уважения?

      Это дико, но сейчас мне кажется, что я жила с кем-то другим. Видела перед собой кого-то другого. Образ, свои фантазии, не знаю. Но мой муж и человек, который находился со мной в этом доме этой ночью, – разные люди.

      Подтягиваю колени к груди. Глаза снова печет. Опять плачу. Вроде и не хочу, недостоин он, но все равно реву.

      Больно. Слишком больно и противно. Меня на куски разрывает, сдохнуть хочется.

      Как мне теперь жить? В груди все ноет. Слишком большая рана. Он мне дырку в сердце сделал. Навылет.

      Я же, кроме как с ним, ни с кем и никогда. Всегда только Илья. Мне было семнадцать, когда мы встречаться начали. Я школу закончила, в универ поступила, мы тогда еще в области жили. Он ко мне сюда каждые выходные приезжал,