Constanta. Игорь Стенин

было не до их откровений – он раскрывал крылья для собственного взлёта.

      – Играете! – заявил он, вздымая голову. – Детства не хватило? Хотите сделать игрище из армии?

      – Да какое там игрище, – парировал Ким, отдуваясь. – Так, размялись, просто пар выпустили.

      – Узнаю гражданку, – полетел Фатуйма. – Все потери на передовой испокон веков из-за таких, как вы. Откуда в вас столько легкомыслия и безответственности?

      – Вы зря всё так воспринимаете, – попытался защититься Налимыч. – Это просто недоразумение.

      – Анархии не будет! Армия – это жизнь по уставу. Ясно вам?

      Степан поднял глаза в потолок. Тоска – вот попались!

      Глаза Фатуймы застил туман. Он достиг самой запредельной высоты.

      – Ваше счастье, что есть, кому за вас ответить, – сказал он, паря. – Благодаря тому, что сегодня первый день службы, я обойдусь словесным предупреждением. Но следить за вами отныне буду с пристрастием. Все ваши заслуженные наказания впереди.

      Отыграв роль командира и дождавшись на лицах подчинённых выражения запоздалого раскаяния, Фатуйма перевёл дух, придал своему лицу отстранённое выражение и приказал всем троим немедля покинуть казарму – для встречи с объявившим общий сбор Гайдуком.

      Приняв, как положено, вид мобилизованного контингента, одетые и обутые, словно братья-близнецы, студенты застыли на плацу. Гайдук в окружении офицеров кафедры маячил чуть поодаль. Все примелькавшиеся родные лица, сменившие затворничество институтских аудиторий на вольную волю. Общение без званий и чинов – на равных. Взрыв смеха, взмах полковничьей руки и компания рассеялась. Гайдук взошёл на плац, прошёл несколько шагов и остановился перед молодёжью – одинокий повелитель судеб величиной с перст.

      Несколько минут напряжённой тишины.

      – Больные, – рявкнул он. – Шаг вперёд!

      Никто не отозвался.

      – Хорошо, – отреагировал полковник. – Это обнадёживает. Есть резерв для манёвра.

      Он поднялся на цыпочки, сделал несколько пружинящих движений и вернулся в исходное положение.

      – Итак, – вновь зазвучал его голос. – Товарищи курсанты! Видимые и невидимые, близорукие и дальнозоркие, юноши… Начинается мероприятие под кодовым названием «муштра». Каждому предоставляется возможность усладиться оным и придти, слегка изменясь, к общему знаменателю. Объявляю обратный отсчёт.

      – Короче, спасайся, кто может!

      Гайдук уставился в шеренгу. Спустя несколько секунд его пытливый взор выявил среди окаменевших лиц одно живое.

      – Отставить! Диалога захотелось, товарищ курсант? Фамилия?

      – Боронок, – последовал ответ.

      – Как?

      – Боронок.

      – Знал я одного Боронка. Тот немой был. Настоящий человек. Ничего, дай время – я и тебя очеловечу.

      Отвлёкшись, полковник бросил несколько общих фраз, покосился на возмутителя спокойствия и закончил своё выступление. Под крик «Р-разойдись!» плац опустел. Начиналась муштра – повзводно и для