Constanta. Игорь Стенин

на все!

      – Эх, – подхватила буфетчица, – гулять так гулять! Тебе на вынос?

      – Да.

      – Тогда одна бутылка в руки, – подбоченясь, заявила румяная.

      – Хорошо.

      Рубль исчез одним неуловимым движением. Появилась бутылка, брякнула мелочью сдача.

      – Открывашка-то есть? – уже с некоторым участием спросила буфетчица.

      – Да обойдусь.

      – Ну, на здоровье!

      Обратно он шёл той же дорогой, усеянной как и прежде божьими коровками.

      Ярко-оранжевая, местами чёрная полоса мёртвых жуков самостоятельной частью суши тянулась вдоль всей видимой кромки воды. Застывшая кульминационным выплеском энергии стихия.

      В порыве невольного трепета Степан старался держаться от неё особняком, на дистанции, предпочитая холоду и хрусту под ногами скользящее плавание в горячем и податливом песке.

      Показались заросли осоки. Кончалась территория жуков и людей. Начинались владения дикого пляжа. Вступая в их раздольные просторы, Степан вспомнил об Илоне. Предвкушение близкой встречи охватило его. Включился автопилот. И рванулась босая душа вперёд, не разбирая ни дорог, ни преград вокруг.

      Степан был хорошим пловцом. Несколько раз за день, срываясь и оставляя её одну, он уходил в залив – по пояс, плечи, целиком, пока не сливался с водой так, что совсем скрывался из вида. Заплывы длились бесконечно. И всякий раз, когда ожидание Илоны на берегу достигало пика, он возвращался, выходя из воды медленно, не торопясь, исподволь – обрядом мира и согласия с родной стихией.

      Прошло достаточно времени как он ушёл. Она поднялась с песка, отряхнулась, посмотрела вдаль на залив, повернула голову и чуть не вскрикнула. Он возвращался из сухопутного путешествия раненым, хромая на одну ногу.

      Илона побежала ему навстречу.

      – Поранился?

      – Пустяк. Держи свой лимонад.

      – У тебя кровь. Давай садись, посмотрим.

      – Сейчас. – Он передал ей бутылку, направился к воде, всполоснул ногу и запрыгал обратно на одной здоровой ноге – к брошенному на песок покрывалу.

      – Представляешь, – опустился он на ткань, – шёл туда – жуков под ногами видимо-невидимо. Иду обратно – ещё больше.

      – Ты не бредишь? – спросила она, внимательно взглянув на него. – Какие ещё жуки?

      – Божьи коровки. Павшие.

      – Бред, – пожала плечами Илона. – Или какая-то аномалия.

      – Море жуков! Последний парад насекомых. Такого я ещё не видел.

      – Разберёмся, – сказала Илона.

      Она взяла сумочку, вынула носовой платок, пластырь. Устроилась перед ним, положила его ступню себе на колено и принялась внимательно осматривать её.

      – Так на что ты напоролся?

      – Стекло, – поморщился он.

      – И правда – стекло, – нащупав, она ухватила краешек прозрачного осколка. – Стекло – это хорошо. Чище, по крайней мере, ржавого гвоздя. Смотри, – продемонстрировала она вытащенный осколок.

      – Малыш, –