Constanta. Игорь Стенин

продолжал он, – лучше оставить неприкосновенный запас волос, чем лишиться их совсем. Главный военный обещал всем волосатым бесплатную стрижку под ноль.

      – И что он себе позволяет! – возмутилась Илона. – Сатрап! Это же самое натуральное подавление личности.

      – Точно, – поддакнул Степан.

      – Чтобы после сборов не смел так стричься!

      – А что плохого? С такой стрижкой вся армия ходит – от солдата до генерала.

      – То армия, – заметила она. – У неё кругом враги. А нам с тобой воевать не с кем. Мы люди мирные. Наше счастье – в вихрах. И здесь, как в настоящем хлебном поле – каждый колосок на счету.

      Степан озабоченно провёл рукой по ёршику.

      – Хорошо хоть корни остались, – сказала Илона, смотря на него и хитро прищуриваясь. – Всё же, какое-никакое, а утешение.

      – Да, – улыбнулся Степан.

      …Последняя электричка в город уходила через час. На пляж опускались сумерки. Умиротворённо, чуть слышно, словно сожалея о своём дневном неистовстве, плескались волны о песок. Особое чудесное настроение распространялось вокруг. Природа обретала покой, сливаясь воедино стихиями земли, воздуха и воды.

      – О чём задумалась? – спросил Степан, нарушая тишину.

      Илона откликнулась не сразу. Прошло несколько минут прежде, чем одолевающие её чувства нашли выражение словами.

      – Знаешь, наше одиночество обманчиво. Мы здесь не одни. Перед нами наше общее родное начало. Ласковый и нежный, бесконечный океан.

      Она повернулась к нему. Глаза её горели.

      – Твои жуки не умерли. Круг замкнулся. Они стали частицей океана. Самой бесконечностью.

      Степан улыбнулся.

      – Прекрасный день для новой жизни, – заметил он.

      – Прекрасный, – подтвердила она. – Один из лучших. Такой день остаётся в памяти.

      – Да, – соглашаясь, кивнул Степан.

      – Навсегда.

      Думы и разговоры иссякли. Они сидели перед огромным во всё небо розовым закатом, забыв про всё, наедине с собой и целым миром, в обнимку, словно боясь потерять друг друга, совсем ещё дети, накануне большой и взрослой жизни – прошлым, настоящим и будущим лета тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года…

      Глава вторая

      Ранним утром 1-го августа трёхкомнатная квартира Степана на Гражданке переживала столпотворение. Вся семья – мать, отец, сестра, суетясь, собирали его в дорогу. Домочадцев угнетала предстоящая месячная разлука. Степан, напротив, был оживлён и весел. Впереди встреча старых испытанных друзей. Жизнь роем.

      Ранее, прослышав про сборы, всполошился дед. И тут же условился об обязательном свидании с внуком: для, так сказать, напутственного слова. Свидание состоялось. Вдвоём с Илоной они навестили деда проездом с пляжа, благо до Репино, где дед жил в собственном доме, было рукой подать.

      Дед. Бывший фронтовик, морской пехотинец, ныне 70-летний пенсионер Серафим Греков. Здоровый телом и духом, поджарый жизнерадостный белозубый старик.

      Дед жил один, потеряв жену – бабушку Степана – несколько лет назад в автомобильной катастрофе. Едва